Ларс III (СИ)

Вокруг моего шатра установили вагенбург, а вокруг всего лагеря возводили частокол. Благо, некоторые материалы мы привезли с собой, а что-то мы отыскали здесь. В частности, благодаря найденной неподалеку каменоломне, мои умельцы начали сооружать невысокую полутораметровую стену из камня-пластушки. Командиры обещали закончить работы через три дня. Да, крепость сооружения была никакой, но цель ее была иной — оградить от стрел возможных вылазок осажденных.

Со дня на день должны будут прибыть отряды Ходота из Семендера. Посыльный оттуда уже прибыл, сообщил о выходе армии с юга.

Еще через несколько дней прибудет «посылка» Добрыни. И тогда моя армия будет закована в мощную броню. А арбалеты увеличат огневую мощь войска. Нужно будет отправить обратно с обозом все, что сумел награбить в каганате. Нечего с собой таскать все это добро.

Я вгляделся в закатные сумерки. Силуэт города-крепости на фоне темно-алого неба выглядел величественным. Поймал себя на мысли, что Царьград выглядел величественнее, но его было проще взять. Но тогда помогла военная хитрость. Здесь же нужно придумать такую же уловку. И пока у меня в голове идей нет.

Возле моего шатра развевался флаг царства все время вызывавший во мне хулиганское настроение. Наверное, все, дело во внешнем виде — на бело-голубом фоне цветов Хольмгарда красовался герб в виде моего «железного трона», а на нем восседал огромный косолапый медведь.

Интересно, Омуртаг уже успел разобраться с мятежниками на западе или нет? Его 15 000 воинов были бы не лишними вдобавок к моим 23 000.

Что интересно, восстание в Болгарском ханстве подняли дунайские славяне. Омуртаг вел интересные беседы с Радомыслом и решил продавить через своего сына-хана идею о проведении административно-территориальной реформы. И, мне кажется, он ушел даже дальше нашей вечевой монархии. Он хочет разделить ханство на комитаты, во главе которых будут поставлены комиты. Это низшее звено местного самоуправления. Если у болгарского советника — титул Омуртага — получится начинание, то можно будет перенять лучшее в этой идее. Думаю, что связка Омуртаг-Судимир могут много интересного принести царству.

По крайней мере одну «придумку» Омуртага я воплощу обязательно. Войско болгар разделено на постоянную дружину и ополчение, призываемое в случае войны. Такое же разделение будет и у нас. Но всему свое время.

Задача номер один — забрать Тьмутаракань, допросить Манассию на предмет слабых сторон Триумвирата.

Задача номер два — по прибытии лазутчиков с Гнезно, проработать вариант военной компании на Папскую область, желательно перехватив на пути в Рим, самого Улофа и мою беременную жену. При воспоминании о Милене, у меня непроизвольно заходили желваки. Надеюсь, с ней все в порядке и она сможет выносить моего наследника или наследницу.

Я поправил рукав, в котором ютился платок Милены с рунами наших с ней имен.

В этот момент я почувствовал легкий дискомфорт. Мне в висок прилетел увесистый камень. Покушение? Опять? Я присел в боевой стойке, рыкнув на Агу, чтобы он не попал под удар.

В ответ я услышал странное бульканье. Ага закрыл рот и проигнорировал мой приказ. Странно. За ним не водилось такого.

Сзади я услышал заливистый смех Эстрид. Никто иной не мог так нагло ржать. Слегка пораскинув мозгами, я понял, что опасности нет. Я принял невозмутимый вид и встал ровно. Видимо, со стороны это смотрелось комично, раз бульканье Аги превратилось в откровенный ржач.

— Прости меня, царь, — подошедшая Эса поклонилась, — но ты бы видел свое угрюмое выражение. Не смогла устоять от каменюшки в сторону твоего котелка.

— Целая княжна, а ведешь себя, будто пацаненок-озорник, — пробурчал я, стараясь сдержать улыбку.

Я присел на чурбан возле входа в шатер. Эстрид, продолжая хихикать, встала напротив. Ага, отсмеявшись, вынес из шатра лавку, на которую умостилась воительница. Она села боком ко мне.

— Нет повода для того, чтобы горевать, Ларс, — уже серьезно заявила девушка.

Она была одета в походный мужской костюм, облегающий ее фигурку. Эса вытянула ножки и уставилась на носки сапог.

— Почему ты так уверена в этом? — я с любопытством взглянул на нее.

— Я знаю отца. Он тот еще негодяй, но беременную женщину не обидит. Его убеждения не позволят совершить подлость. А надругательство над беременной — будет подлым поступком для Улофа. Если бы Милена была такой же, как я — тайным орудием, убийцей, то тогда повод для беспокойства был бы. А так, — Эса повела плечом, — она всего лишь женщина, которая не виновата в том, что выполняет свое предназначение.

— Рогволда такая мораль не тревожит, — ответил я.

— Рогволд всего лишь пешка. А Улоф — конунг.

— Расскажи об отце. Я должен знать что он из себя представляет.

Эса вздрогнула. Видимо, ей тяжело вспоминать отца. С другой стороны, именно ее отец убил Гостомысла — моего отца.

Глава 3

Окрестности Тьмутаракани, лето 827 г.

— Наверное, — со вздохом начала Эса, — стоит начать с того, что десять лет назад великий конунг норманнов, ярл Улоф, умер в первый же день получения титула конунга.