Ларс III (СИ)

Кстати, судя по последним донесениям, Вселенский Патриарх Константинопольский — официальный титул главы православной церкви, — остается вакантным уже больше двух недель, сразу после череды несчастных случаев, унесших жизни аж пяти избранных глав. Из-за этого, даже Феофил писал мне письма с просьбой помочь организовать охрану этой должности. Пришлось напомнить ему, что мои легионеры подчиняются ему также как и мне, поэтому он может ими руководить, как считает нужным, без моего вмешательства. Но, насколько я знаю, даже легионерская охрана не смогла спасти патриаршество от «кары за пагубность и греховность избранных глав». По крайней мере, именно такая формулировка была написана в донесениях Гора. Он, кстати, показал себя исключительно с положительной стороны, сумел правильно понять задумку с моими действиями по уничтожению должности Патриарха Константинопольского. Видимо, слухи о насильственных попытках распространения веры царьградскими миссионерами являются не просто слухами. Или же Гор, как истинный язычник, недолюбливает иные конфессии.

Разглядывая алое зарево, я поймал себя на мысли, что увиденное меня успокаивает. Нет, я не перестал желать крови тех, кто напал на Хольмгард, не перестал желать смерти тем, кто похитил жену и убил отца. Но, оглядываясь на события, которые произошли за этот месяц, разглядывая, как итог — пылающий Итиль, я слегка подуспокоился. Возможно, во мне бурлила импульсивная кровь молодого юноши, резко отреагировавшая на смерть отца, а возможно я просто искал немедленного выхода ярости, которую вызвали новости с Хольмгарда. Ведь я ничего бы не смог сделать, пока загонял бы лошадей и гребцов, за десять дней пути в столицу царства. А ближайший раздражитель — Каган Хазарии. Благо, разум возобладал от немедленного убийства царьградского патриарха. Тот, хотя и был членом Триумвирата, по утверждению Карната, но не имел прямого отношения к атаке на Хольмгард, так как был в осаде.

В любом случае, сейчас, стоя на башне хазарского дворца, мне немного стало легче. Душа приняла смерть отца и поняла реальность произошедшего. Надеюсь, что вид пылающего города и осознание того, что я чуть подуспокоился в своей мести — не звенья одной цепи.

Нужно спуститься во дворец и поспать. Завтра будет тяжелый день. Направляясь к лестнице, хмыкнул, ловя себя на интересных мыслях. Может, я пиромант? Вряд ли. Насколько я помню, пиромантия — это гадание с использованием жертвенного огня, следовательно, пиромант — это тот, кто гадает на огне. Я же, вроде как, исцеляюсь от вида пламени. Тогда я — пиромантофил. Правда, не уверен, что есть такое слово.

Глава 1

Итиль, лето 827 г.

— Поэтому, здесь самый удобный путь на Волжскую Булгарию, — Василько ткнул указкой на путь от Итиля на север.

Мы находились в огромном зале каганского дворца. Все командиры, одетые в самые богатые одежды, сверкали недавно полученными медалями «Сокола». Такие же медали получили самые отважные и заслужившие солдаты царства. Даже наемники Годслава удостоились чести быть награжденными этой медалью.

Утром лучшие в воинском умении воины моей армии выстроились перед дворцом. Я наградил своих командиров медалями, после чего получение этих же медалей обычными солдатами воспринималось ими особо трепетно. Сословное разграничение в этом времени уже довольно четкое, поэтому сам факт награды от царя, наравне с командирами, в разы увеличил мою популярность в войске. Не то, чтобы я в этом сильно нуждался, но я таким образом хотел пресечь возможное ворчание о затянувшемся походе. Хотя, если быть честным, в это время именно походы были основным развлечением воинского сословия.

После раздачи медалей сквозь удушливый дым от потухших пожаров, я разрешил командирам отдать приказы на отгулы дня эдак на три, после чего мы собрались во дворце, чтобы подвести итоги компании на каганат. Откровенно говоря, я думал получить больше выгоды от банального грабежа каганской казны, но пожары внесли ощутимый урон в доходах, что будет мне в будущем уроком.

В обширном зале, где собрались командиры имелся огромный стол с относительно подробной для этого времени картой с обозначением местности Хольмгарда, Константинополя и Итиля. Вокруг этой карты мы и вели дискуссию. Василько, чуть наклонившись над столом, указкой показывал путь от Итиля на север, в Болгар, столицу Булгарии.

— Эмиром, так называется царь булгар, является Микаил ибн Джагфар, — заявил Радомысл, — очень хитрый и коварный воин. Советую не вести с ним переговоры и сходу готовиться к осаде.

— Неожиданно, — я заинтересованно взглянул на дядю, славившегося в последнее время своей тягой к дипломатическому решению вопроса практически во всех делах.

— Его сладкая речь может ввести в заблуждение любого неподготовленного к этому воина. Лучше не вести с ним бесед, — строго добавил Радомысл.

Кажется тут что-то личное. Неужели дядя и там успел наследить или же это и в самом деле очень хитрый противник у меня под боком — Булгария.