Лашарела

Разве он не обладал достаточными уликами, чтобы открыть глаза Георгию и сорвать личину с приставленной к нему вражеской лазутчицы?

Уж не умышленно ли позволил он злодеям вершить свое черное дело? Может быть, он был не прочь чужими руками устранить со своего пути царя главное препятствие для осуществления его честолюбивых замыслов?

Нет, не мог он решиться на такое злодеяние: неужели вражда между царем и его воспитателем зашла так далеко?.. Мысли мешались в голове Георгия. Ему всегда было трудно заставить себя смотреть в глаза действительности. И на этот раз он постарался отогнать тревожные мысли.

Дарбази одобрил предложение царя идти походом на Гандзу, вышедшую из повиновения и отказавшуюся платить дань Грузии. Следовало примерно наказать гандзийского эмира, чтобы другим вассалам неповадно было следовать его примеру.

Необходимость войны Георгий обосновывал тем, что Грузия упустила кипчакское войско и враг теперь может направить его против грузин.

— Если бы совет поддержал меня, кипчаки сейчас служили бы нам и никогда ни Гандза, ни другие данники не осмелились бы зайти так далеко в своей дерзости, — говорил Лаша.

Мхаргрдзели вскипел.

— Царь не спрашивает нас ни о чем! Без нас он принял столь важное решение, как наем кипчакского войска, и чуть было не вверг страну в непоправимую беду, отдав ее диким кочевникам на опустошение и разграбление! — воскликнул атабек. — У нас хватает войск, и мы разгромим и Гандзу, и кипчаков, и всех других врагов!

Разгорелся спор. В конце концов решение идти на Гандзу было принято.

Когда всем казалось, что совет подходит к концу, царь вдруг обратился с просьбой помочь ему усилить охрану царского двора и его особы. Он обвинил в нерадении покойного мандатуртухуцеси и потребовал, чтобы его преемником стал испытанный и верный Эгарслан.

Атабек пришел в ярость:

— Недоставало еще, чтобы столь почетное дело доверили какому-то безродному мужику, бывшему рабу!

Большинство членов дарбази сочло недопустимым такое возвышение незнатного слуги, и царь вынужден был уступить. Но наготове у него было другое предложение.

— Если вам дороги моя жизнь и благополучие царского двора, поставьте на место умершего мандатуртухуцеси Шалву Ахалцихели, а вместо него главным казначеем пусть станет Кваркварэ Джакели-Цихисджварели.

Мхаргрдзели смолчал, не зная, что возразить, а члены совета без колебаний приняли это предложение.

Слова Лаши о необходимости усилить царскую охрану заставили Мхаргрдзели призадуматься. Атабек понимал, что шел на большой риск, когда посылал царю перстень от имени Хатуны, завлекая его в ловушку. Цель не совсем была достигнута, но кое-что все же удалось: был сорван наем кипчакского войска, молодой царь еще раз показал себя в дурном свете перед дарбази, обнаружил свое легкомыслие, а сам Мхаргрдзели выглядел как преданнейший царю и государству человек.

Но здесь, на заседании совета, атабек почувствовал, что Георгий и его сторонники что-то подозревают. И чтобы не усиливать этих подозрений, Иванэ решил не противиться назначению визирем преданного царю Кваркварэ Джакели.

Итак, в состав дарбази был введен еще один явный сторонник Георгия и ближайший друг Шалвы Ахалцихели.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Три требования у визирей к царю: склонять к ним свой слух, выслушивать их речи и следовать их советам.

Сулхан-Саба Орбелиани

Лаша с малых лет был привычен к войнам и походам. Двенадцатилетним отроком участвовал он во взятии грузинами Арзрума. Побежденные вручили царевичу ключи от города, и он, смущенный и гордый, первым вступил во взятую крепость. После этого Лаша не раз участвовал в походах и всегда проявлял смелость и отвагу.

И теперь он отправлялся на войну, словно на веселый пир.

Оправившись после болезни, царь скучал в бездействии. Война обещала новые приключения, и даже предстоящая встреча на поле боя с теми самыми кипчаками, к дружбе и союзу с которыми он так долго и упорно стремился, не смущала его. Война есть война, повторял он себе, гарцуя на коне впереди громадного грузинского войска, выступившего в поход на Гандзу. Опустошая все на своем пути, забирая пленных и добычу, рать наконец подошла к крепостным стенам города.

Зная неизбежность войны, гандзийский атабек хорошо подготовился к осаде. Город обвели еще одной стеной и широким рвом, заготовили много продовольствия.

Уверенный в своих силах, бывший данник Грузии спокойно смотрел на приближавшееся грузинское войско: рассчитывал он не столько на свою крепость, сколько на лихих кипчакских всадников.

Грузины, учитывая это, прямой атаке предпочли осаду. Они обложили город со всех сторон и стали ждать, когда у осажденных кончатся припасы и вода. Защитники крепости ежедневно устраивали вылазки; и шли нескончаемые, мелкие, но кровопролитные стычки.