Лашарела

А ныне родовитая знать опять не желает подчиняться царю. Заметив законное стремление Георгия к власти, князья поспешили оказать сопротивление.

Когда Лаша всерьез задумывался над положением в стране, он видел, что необходимо покончить с самоуправством эристави. Для этого он завел свою дружину под начальством Эгарслана, призвал в Грузию кипчаков. И когда он был почти у цели, произошла эта история с красавицей Хатуной, повлекшая за собой столько бедствий.

Кипчакское войско упущено. Им завладел враг. Сам Лаша был вынужден воевать с теми, кто призван был помочь ему в борьбе против внешних и внутренних врагов. Вину за испытания, выпавшие на долю Грузии, атабек и эристави возложили на Георгия, с этой целью они подняли такой шум вокруг неудачи под стенами Гандзы.

Да, смутьяны хитры и коварны. Но и ему следует вести себя благоразумнее. Впредь он будет подчиняться лишь голосу разума. Жаль только, что единственный разумный соратник царя, Шалва Ахалцихели, тяжело ранен, а Библа Гуркели, Бека Джакели и Мемни Боцосдзе не имеют никакого влияния и власти.

Что же теперь делать? На кого опереться? Как все же обуздать дерзких вельмож, как вырвать у них кормило власти?

Царь был растерян. Чувство одиночества и беспомощности, сознание собственного бессилия овладели им.

Вдруг знакомый звонкий голос донесся до его слуха.

Ты думаешь, то свет горит? То лишь виденье, лишь обман,
Мир ныне в сумерки одет, весь мир покрыл густой туман…
И жизнь, как птица, улетит, ища далеких теплых стран,
А там, где прежде жили мы, из пепла вырастет бурьян…

Песня приближалась. И вот дверь распахнулась, и на пороге появились Турман Торели, Бека Джакели, Библа Гуркели и Мемни Боцосдзе. Торели держал свой неразлучный чанги. Остальные в высоко поднятых руках несли роги, чаши с вином и шашлыки на шампурах. Улыбка озаряла их лица.

— Да здравствует царь!

— Многие лета царю!

Молодые люди шумной гурьбой ворвались в царскую опочивальню.

Георгий, только что готовый расплакаться, широко улыбнулся друзьям. Он принял протянутую ему полную чашу, без слов опорожнил ее и отбросил в сторону.

И снова беспечная гульба и кутежи заполнили дни оскорбленного и униженного вельможами царя, потерявшего веру в свои силы.

В городе и за городом, на реке и на лугах, в тени лесов и при свете факелов, днем и ночью развлекался Георгий со своими сверстниками. Множество веселых красоток и кутил-бездельников появилось при дворе.

Это было на руку атабеку и его приспешникам, — они могли без помех управлять царством.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Такие есть Багратионы,

Напрасны все для них старанья,

Добра им сколько ты ни делай,

Они оставят без вниманья.

Иосиф Тбилели

Лаша был потрясен, увидев своего телохранителя, оправившегося от ран. От лба Лухуми к подбородку через всю щеку пролегала багрово-сизая борозда. Вместо правого глаза зиял провал. Это придавало и без того суровому лицу Мигриаули какое-то таинственное и мрачное выражение.

Царь с трудом заставил себя улыбнуться своему телохранителю, спасшему ему жизнь и так нещадно обезображенному. Георгий хотел сказать что-нибудь ободряющее, теплое, однако язык не повиновался: смешанное чувство жалости, стыда, чуть ли не страха охватило его. Он снова взглянул на Лухуми и тотчас отвел глаза, не в силах выдержать вида этой страшной маски.

Стояло лето. Царский двор находился в местности Кола. Царь охотился в дремучих лесах этого благодатного края и время от времени принимал правителей зависимых княжеств и царств, являвшихся к нему с дарами. Гостил у него и хлатский мелик, прибывший с данью и подношениями. После него приехал Тогрулшах, сельджукский правитель Арзрума.

Потомок могущественных когда-то султанов, а ныне данник грузинского царя, магометанин Тогрулшах ехал под знаменем, древко которого украшал святой крест господний, а сам он, сын Килы и Арслана, был одет в халат, пожалованный ему грузинским царем.

Долгие старания Тогрулшаха высвободить свою страну из-под зависимости Грузии остались тщетными: и тогда он решил совсем покориться, чтобы с помощью сильной Грузии сохранить за собой престол и защитить Арзрум от многочисленных вражеских нашествий.

Тогрулшах был наслышан о красоте царевны Русудан, сестры Георгия, видел и портреты ее, и теперь он приехал поглядеть на нее. Правитель Арзрума задумал женить сына своего Могас-эд-Дина на Русудан, чтобы породниться с грузинским царствующим домом.

Едва успел царь проводить Тогрулшаха, как в Колу тайно прибыл трапезундский кесарь Алексей Комнин с небольшой свитой. Царь выехал навстречу Комнину, обнял его и по-братски расцеловал.