Ласковый огонь

— Сильви, я так рада за тебя! — Чуть приглушив голос, она добавила: — Но мне немного грустно потому, что ты теперь не будешь свободна. Не будет теперь наших дальних поездок на природу, наших милых вечеринок, когда мы могли заболтаться и засидеться в твоей комнате до рассвета. Будь у меня сестра, я не могла бы любить ее больше, чем люблю тебя. Я знаю, что смогу общаться с тобой, как и раньше, но мне будет не хватать тебя, Сильви. Тебя, прежней, свободной, знающей мои самые сокровенные тайны.

Сильвия постаралась так же негромко заверить свою лучшую подругу, что ее сердце, как и двери ее дома, останутся навсегда открытыми для ее любимого Рыжика. Что ее «золотая девочка» всегда может рассчитывать на любую помощь, поддержку и совет.

— Не хочешь ли поздравить и меня, Сабина? — Ульрих подошел к подругам сзади. У него было обыкновение появляться каким-то образом совершенно бесшумно и незаметно. И было совсем непонятно, что именно ему удалось расслышать.

— Да, Ули, тебя я особо поздравляю. — Лицо Сабины озарила улыбка, от которой на щеках появились милые ямочки, а в глазах запрыгали задорные чертики. — Я вручаю тебе руку моей самой близкой подруги и тем самым возлагаю на тебя огромную ответственность. Ты должен любить ее не меньше, чем люблю я. И в какой-то степени ты обязан меня заменить. Я ее самая близкая подруга, а ты теперь должен стать ей не только мужем, но и лучшим другом. А в дружбе, как и в любви, очень важно доверие. А мне Сильвия могла доверять безоговорочно. К тому же со мной ей никогда не было скучно. — С этими словами Сабина взяла руку Сильвии и вложила ее в крепкую ладонь Ульриха.

— Ты можешь быть спокойна, Сабина, со мной уж Сильвия никогда не соскучится, — с веселым смехом сказал он и, видимо от избытка чувств, сжал тонкие пальцы невесты в своей широкой ладони так, что та едва не вскрикнула от боли.

Время от времени проявление сильных эмоций будущего мужа слегка пугало Сильвию. Чувственность еще не успела проснуться в ней по-настоящему и поэтому неожиданные всплески едва сдерживаемой страсти, которые проявлял зрелый мужчина, приводили ее в замешательство. Нежность, бесконечная нежность — вот о чем мечтала она, предаваясь своим довольно невинным эротическим фантазиям.

— Прошу всех поднять бокалы за жениха и невесту! — торжественно молвила фрау Кемаль, делая широкий приглашающий жест в сторону большой комнаты, где горничная Ута успела сервировать стол, накрытый крахмальной скатертью.

Возле каждого прибора горела витая свечка, поставленная в бронзовый подсвечник в виде трогательного крылатого купидона. Марта обожала эти сентиментальные немецкие штучки, над которыми порой подтрунивал отличавшийся более строгим вкусом господин Кемаль. На столе зеленели авокадо, природная форма которых позволяла изображать тарелочки, — их наполнили розовыми креветками. Был подан вкуснейший суп из лисичек, стейк из индейки с золотистым картофелем, фрукты. На десерт была клубника со взбитыми сливками. Словом, торжественность момента предполагала добротный немецкий обед. Господин Кемаль успел подъехать как раз в тот момент, когда гости заняли свои места. Он не без гордости водрузил на стол бутылку красного вина многолетней выдержки, которую приберегал для особо торжественных случаев, а сейчас приказал служащему одного из своих ресторанов извлечь из погреба.

Стелла и Магда, соученицы Сильвии по школе танцев, сидели рядом, похожие друг на друга своими балетными прямыми спинами, высокими точеными шеями, плавными жестами изящных рук. Обе были ужасными кокетками и обожали мужское внимание. Изредка они стреляли глазами в сторону Генриха, друга Ульриха. Впрочем, этого краснощекого крепыша в данный момент, похоже, больше интересовала индейка и салат.

Зоркий глаз преданной Сабины отметил даже тот факт, что эффектная блондинка Магда чувствует себя слегка не в своей тарелке. И все от того, что взгляды собравшихся устремлены сейчас лишь на Сильвию. Иногда она подталкивала в бок хорошенькую, стриженную под мальчика брюнетку Стеллу и что-то нашептывала ей с ироничной улыбкой.

— Главное, Сильвия, чтобы после замужества ты не забросила танцы, — с самым доброжелательным видом проворковала Магда, жеманно отправляя в рот крупную клубнику. — Если у вас с Ульрихом появится бэби, то о физических нагрузках придется забыть надолго.

— Предоставь судьбе позаботиться о карьере и счастье Сильвии, — с не менее сладкой улыбкой произнесла Сабина. — Полагаю, наша красавица со всем этим справится и школа не лишится самой талантливой своей ученицы…

Магда широко улыбнулась, блеснув мелкими белоснежными зубами, хотя по холодному блеску ее зеленоватых глаз было заметно, что слова рыжей толстушки ей совсем не по душе. Магда и Сильвия считались самыми способными ученицами школы танцев, но многие педагоги приходили к мнению, что именно у Сильвии в танце присутствует не только техника, но и душа — сочетание, позволяющее говорить об истинном таланте.