Lastfata (СИ)

   – Не бойся. Сейчас все закончится, – шепнул сверху Эш, и сразу вернулся воздух. Открыла глаза и уже с интеpесом осмотрелась. Мы снова стояли перед открытой дверью, но совсем в другом месте. От башни ВСА не осталось и следа. Комната выглядела почти обыкновенно, дверей-переходов здесь было всего три, считая и нашу. Из широкого, но основательно потертого кресла поднялся пузатый бородач в бархатной красной жилетке, вязаных полосатых гольфах и уютных меховых тапочках. С его колен спрыгнул толстый кот и недовольно прищурил желтые глазищи.

   Похоже, в этом городе Туннель находился прямо в жилом доме.

   – Неужели гости? – всплеснул руками смотритель. – Да ещё и из столицы? Из ВСА?

   – Студенты, пишем обзорную работу по удаленным городам, - живо ответил Эш,и я кивнула. Ну да, настоящие наши цели лучше не разглашать. – У наc дневной пропуск.

   – Тогда – доброй прогулки по нашему прекрасному городу Билтрану! Держите городской проводитель! – торжественно провозгласил бородач, всучил нам зачарованную карту, а потом указал а выход и снова плюхнулся в кресло. Кот проводил нас насмешливым взглядом.

   Выйдя на порог, мы на миг ослепли от яркого света. Совсем рядом возвышались горы. Огромные, синие, щедро украшенные снежными шапками. Городок с одноэтажными кирпичными домишками лепился к склону и взбирался вверх, словно надеясь дотянуться до облаков. Струйки дыма вились вверх белыми ниточками. Пахло снегом, соснами и сладкими булочками. Последнее – из соседнего дома, где располагалась пекарня и по совместительству - продовольственная лавка. Словно привязанные мы двинулись на запах, звякнули бронзовым колoкольчиком. Румяная от жара печи женщина не спрашивая вручила нам два огромных ореховых кренделя, поставила на широкий подоконник-прилавок пузатые глиняные кружки, внутри которых исходил паром и ароматом травяной чай, получила от нас два сина и снова скрылась.

   Мы радостно переглянулись и схватили свой завтрак.

   – Неплохо, - пробормотал Эш, впиваясь зубами в сочный бок сдобы. Я подтвердила довольным мычанием, отхлебнула чай. Он одурманивающе пах еловыми шишками, медом и брусникой и был изумительно обжигающим. Вуснятина!

   Улица сбегала вниз, а потoм резко изгибалась вверх. На латунной табличке булочной значилось : «Пригорная, дом 34».

   – Похоже, в этом городишке всего несколько улиц, а из достопримечательностей – крендели и кошки.

   Я посмотрела на рыжего зверя, поглядывающего на нас из соседнего окна. ще один, распушив хвост, сидел на пороге,третий наблюдал с крыши. Дверные замки тоже изображали кошачьи морды. И я вспомнила главное правило Туннеля: чтобы переход свершился, надо войти в дверь, не менее десяти лет простоявшую в нужном городе! Вот почему створки в башне ВСА такие разные! Они все привезены из совершенно разных мест.

   Помимо живых представителей кошачьего племени, Билтран жаловал также латунных, железных и деревянных. Усатые статуи, припорошенные снежком, виднелись в качестве украшений лесенок, флюгелей или стен домов.

   На мой взгляд – очень мило.

   – Ты снова испачкалась. У тебя сахар на носу, – хмыкнул Вандерфилд. Потянулся и смахнул, я безотчетно облизала сладкие губы. И Эш тяжело вздохнул. Мы замерли и отвернулись в разные стороны.

   – Подгорная недалеко, - сказал неприкосновенный, повертев карту. На ней ленивой толстой ящерицей ползла стрелочка, указывая нужное нам направление. - Идем. Надеюсь, писака еще жив.

   Я обтерла руки снегом, допила чай и пошла следом за парнем.

   Совсем скоро оказалось, что Эш прав. Билтран был крошечным, сонным и заснеженным. динственное трехэтажное здание со шпилем оказалось тем самым,из которого мы вышли. Оно было ратушей, Туннелем и одновременно домом местного градоначальника. Того самого, в гольфах. Мы спустились по узкой улочке вниз, потом поднялись вверх, потом снова нырнули. Пару раз свернули и оказались возле нужного дома. Мы с Эшем переглянулись,и Вандерфилд ударил молоточком.

   Ждать пришлось долго. И когда мы уже почти решили, что хозяина нет, ствоpка распахнулась.

   На нас смотрел сухой горбатый старик. Седые волосы клочками торчали на обтянутом кожей черепе, водянистые бледные глаза подслеповато щурились. Худое тело скрывал теплый ватный халат, под ним виднелась несвежая льняная сорочка. Ноги хозяина дома утопали в меховых тапках, которые здесь, похоже, были излюбленной домашней обувью. Из темного нутра коридора пахло пылью и плесенью.

   – Господи Максимус Олфридж?

   – Он самый. Войдите, вы мне дом застудите! – прокряхтел старик, посторонившись. Мы ступили в темный коридор, и дверь позади захлопнулась.

   Коридорчик перетек в комнату. Здесь было тесно, все пространство занимали древний и грoмоздкий секретер, потрескавшийся одежный шкаф,истертые кресла, колченогий стол, заваленный исписанными бумагами и заставленный грязными тарелками с оcтатками еды. Возле закопченного очага стоял деревянный обрубок, похоже, бывший бумагомаратель увлекся новым делом. Сверху пенек был аккуратно стесан и принял форму кошачьей головы и передних лап. Еще несколько чурбаков-заготовок ждали своей очереди рядом.