Ласточка. Новелла. Избранная публицистика

Конечно же, можно говорить о том, что социальный строй, установленный из „совершенно благих намерений“ российскими „социал-демократическими“ большевиками в начале двадцатого века, был преступным и антинародным, и это правда, как и о том, что страна-монстр, „скроенная“ из совершенно чуждых друг другу „лоскутов“ и кое-как наспех „прихваченная“ антиобщественной „идеологией“, „все равно“ ввиду раннего одряхления обречена, и это тоже правда, однако это вовсе не оправдывает еще большей преступности и антинародности очередного поколения „строителей нового мира“, потерявших все мыслимые моральные ориентиры и совершенно забывшие в патологическом угаре самолюбования и воровского личного обогащения ту непреложную истину, что в могилу нахватанное и наворованное не заберешь („…чи нема країни, щоб загарбать і з собою взять у домовину?..“), а „осчастливленные“ потомки могут, как уже не раз случалось, и с могилами „разобраться“ {вон в рунете уже (!) фигурировал вопрос о перезахоронении ельцинских останков на тюремном кладбище!}, а „перспектива“ – пополнить собой ряд, „основанный“ небезызвестным Геростратом (впрочем, этому по сути мелкому поджигателю масштабы „подвигов“ его „последователей“ и не снились!; а ведь были же у них и возможности остаться в памяти потомков Людьми, а не воровскими крысятниками!).

Итак, современная политика, политика на страже интересов антиобщественных группировок либо потомков ворья, каковой является политика любого государства при капиталистическом способе производства вообще, либо самого ворья, каковой является „политика“ при воровском постсоветском капитализме, абсолютно аморальна и лишена какой бы то ни было ответственности перед народами за последствия своих действий (привлекали, правда,  к уголовной ответственности пару южнокорейских президентов, да и те „собратом“ по креслу были вскоре помилованы – ворон ворону око таки не выклюнет!; и то это скорее те исключения, которые лишь подтверждают правило; „осуждение“ же нынешней украинской „властью“ лидеров предшествующей, тоже, вне всякого сомнения, антинародной, власти (при капитализме не антинародной власти в принципе быть не может!) никак не может быть признано действительным правосудием – аморальная, преступная и нелегитимная „власть“ не имеет на это морального права, а без морального права „право“ юридическое лишается смысла, обращаясь в свою противоположность).

Напрашивается вопрос: а возможна ли в принципе политика и моральная, и не антисоциальная, не антинародная?

Любая мораль основывается на какой-либо определенной социально-экономической „модели“ (не может, к примеру, лев жить с „моралью“ зайца, антилопы или даже слона – он просто умрет от голода!). Скажем, мораль родо-племенного строя кочевников одна, рабовладельческого общества оседлых земледельцев – другая, феодального – третья – и т.д. „Мораль“ капиталистического общества достигла предела аморальности и антиобщественности. И причина проста: работают одни, а результатами их труда распоряжаются другие, оставляя работающим лишь объедки и кости со своего „стола“ (и европейские, к примеру, потуги сделать эти „объедки“ достаточно приемлемыми либо не достигают своей цели, либо, как, например, в Греции, в конце концов опустошают тот самый „стол“ – найти „золотую середину“ адекватного соотношения невозможно в принципе – полная компенсация пороков, встроенных в саму экономическую систему, политическими средствами принципиально невозможна). И до тех пор, пока это коренное общественное противоречие не будет устранено, никакими усилиями общественные антагонизмы ни искоренить, ни хотя бы сгладить не удастся – общественные катаклизмы вплоть до революций неизбежны. А отсюда и антинародность и преступность государственной политики, и личная и групповая преступность как попытки решить свои проблемы антисоциальным путем за счет других, и терроризм как крайнее выражение общественного отчаяния…

Известно, что миром движут интересы – личные, групповые различных уровней, классовые, национальные и даже наднациональные…

В одних отношениях интересы различных общественных формирований от отдельных личностей до классов и государственных образований совпадают, в других же отличаются. Скажем, все заинтересованы в продолжении существования человечества, в недопущении глобальных экологических катастроф и т.д., но в смысле источников существования у всех интересы свои. Сегодня общество практически разделено на два антагонистических класса – класс капиталистов и класс наемных работников, в свое время не слишком удачно Сисмонди с последователями названный пролетариатом (от лат. proles – потомство) – сегодня эти люди и потомство-то не очень имеют – экономические механизмы вынуждают к ограничению воспроизводственных потенций, а технологические достижения дают достаточно эффективные инструменты реализации этих ограничений.

Ясно, что мораль этих классов не может быть одинаковой.