Ласточкино гнездо

Безруков. Ну, кажется, часть работы сделана — этот гусь клюнул. Знаешь, что он у меня спросил как мужчина мужчину? — Замужем ли ты? Кто твой муж?

Лидия. И что вы ему ответили? Мне любопытно узнать кое-что о себе.

Безруков. Я ему подкинул наживку. Мол, ты замужем, но сейчас твой муж в отъезде. Часто отлучается из Москвы. Не смог скрыть своей радости, стервец. А еще дипломат. Я всегда считал, что дипломаты в подметки не годятся нашему брату-разведчику. Типичный бабник. Это, милая, международная категория. Во всем мире одно и то же. В общем, наши сведения о нем подтверждаются. Сей малый идет на крючок, и от тебя уж зависит, чтоб он с крючка не сорвался.

Лидия. Как зовут моего мужа? Мне бы не мешало это знать.

Безруков. Узнаешь. Да ты сама придумай ему имя. У вас, у женщин, есть свои излюбленные мужские имена. А мы это имя утвердим. Теперь — к делу. Давай-ка, мать, диадему. Снимай, снимай. У нас она будет сохранней. (Шоферу.) Иванов! Возьми-ка и спрячь. Привезешь и сдашь под расписку. Понял? А пока — головой отвечаешь.

Шофер, не оборачиваясь, взял в ладонь диадему, одной рукой раскрыл бархатную коробку и уложил туда диадему, защелкнул и спрятал в ящик у приборной доски, откуда тускло блеснула сталь револьвера.

Лидия сразу потускнела. Потянула с плеч соболий палантин.

Лидия. Возьмите и это.

Безруков. Соболя пусть при тебе остаются.

Лидия. Дорогая штука. Ну ее к богу. Потом не рассчитаешься.

Безруков. Ладно, давай.

Лидия. Ну вот и кончен бал. Золушка возвращается из дворца в свою убогую хижину. Кстати, я забыла о времени. Прозеваю последний поезд. Можно побыстрее?

Безруков. Не гони, Иванов. Ты, Лида, не поедешь домой. Сегодня ночуешь в Москве.

Лидия. Где?

Безруков. Сюрприз. Бал для Золушки не окончен. Он только начинается. И бедной Золушке самая пора стать блестящей принцессой. Иванов, давай к «Ласточкиному гнезду».

Лидия. Куда это? Какое еще «Ласточкино гнездо»?

Безруков. Вот послушай, мать, сказку и извлеки для себя урок.

В некотором царстве, в некотором государстве, а вернее, в самом центре Москвы, в небоскребе, на двадцатом этаже свили гнездо «ласточки». Уютное крохотное гнездышко. Однокомнатное. С ванной. С кухней. С центральным отоплением. С мусоропроводом. И в этом гнездышке вершатся важные дела. Для нашего государства. И всего прогрессивного человечества. Теперь гнездо пустует в ожидании новой «ласточки». Вот ты туда и въедешь сегодня. А вещички твои забросим в другой раз. Надо, мать, обживать гнездышко. Этот англичанин не замешкается. Быстро устремится в «Ласточкино гнездо». Мы должны быть готовы к его приему.

15. Интерьер. «Ласточкино гнездо». (Ночь)

Из открытого окна обозревается ночная Москва. С пунктирами огней многочисленных улиц и ползущими огоньками автомобилей. Вдали переливают рубином красные звезды на башнях Кремля. Лидия лежит грудью на подоконнике, очарованная открывшимся ей видом.

Лидия. Какая красота! Вот бы жить в таком месте!

Безруков(из-за ее плеча). Вполне достижимая цель. Ты уже здесь живешь. Правда, временно. Но после успешного завершения операции тебе гарантирована собственная квартира. Ничем не хуже.

Лидия. Где гарантия, что меня не обманут?

Безруков. Мы расписок, как ты понимаешь, не даем. Тут, мать, приходится верить на слово. А слово органов государственной безопасности лучше любой гарантии.

Лидия отходит от окна, обводит взглядом комнату, уютно и со вкусом обставленную, с просторной квадратной тахтой у стены под персидским ковром.

Безруков. Хорошо бы на стенку — несколько твоих портретов. Фотографии родителей имеются?

Лидия. В альбоме. Маленькие.

Безруков. Увеличим. Тут для них место. Любящая дочь… Так сказать. Еще не мешает что-нибудь из твоего детства. Лидочка-школьница. Лидочка-умница.

Лидия (открывая ящики шкафа). Ох, тут и белье, и скатерти.

Безруков. Полный комплект. Чистое и выглаженное. Все предусмотрено. И проверено в деле.

Лидия. Кем?

Безруков. Теми, кто жил тут до тебя.

Лидия. «Ласточками?»

Безруков. Ими, голубушка. А кем же еще?

Лидия вынимает из ящика большую фотографию и с удивлением рассматривает ее. Это портрет актера, исполнителя цыганских романсов Николая Смирнова, с которым она пела нынешним вечером на приеме в британском посольстве. Лидия перевела взгляд с портрета на ухмыляющегося Безрукова.

Лидия. Тоже — «ласточка?»

Безруков. Ласточки, как известно, бывают и женского, и мужского пола. Ты, милая, угадала. Придется взгреть за то, что не прибирает за собой, оставляет следы. Он уже получил в награду отдельную квартиру за свои труды…

Лидия. Где он трудился? Здесь? (Кивнула на тахту.)

Безруков. Именно здесь. Где и ты будешь трудиться. А до тебя показали свое прилежание многие-многие «ласточки».

Лидия. На ком специализируется мой коллега Смирнов? Не на гомосексуалистах, надеюсь?