Латино-Иерусалимское королевство

Но маршал не терял времени даром: он отправил на Кипр Амори де Барле и его отряды, а затем лично высадился на острове, оставленном Жаном д'Ибеленом без защитников. В результате довольно бескровного (только два замка, Дье д'Амур и Бюффаван, оказали сопротивление) завоевания противники Фридриха II лишились своего главного владения, а Филанжиери принялся безжалостно преследовать знатных киприотов, примкнувших к партии Ибеленов. В это время Жан д'Ибелен занимался тем, что заново экипировал свою армию (его племянники Жан Цезарейский и Жан д'Ибелен продали для этого одно из своих двух поместий). Одновременно он старался обзавестись флотом и, чтобы избежать урона при столкновении с пизанцами, верными императору, заключил союз с генуэзцами (ходили слухи, что Фридрих II приказал своему маршалу пленить всех генуэзцев в Акре: коммуна Генуи тогда выслала, 10 августа 1232 г., эскадру из десяти галер и двух нефов под командованием Ансальдо Боллето и Бонифацио Панзано)^{423}. Именно благодаря помощи генуэзцев армия Ибелена смогла спустя всего двадцать семь дней после битвы при Казаль Юмбере погрузиться на суда и взять курс на Фамагусту, куда она прибыла 6 июня 1232 г. Ночная высадка, заставшая врасплох Филанжиери, позволила захватить Фамагусту, которая сдалась после падения важного форта Ла Кандар. Чуть погодя киприоты двинулись на Никозию; зрелище опустошенного «лангобардами» (то есть калабрийцами, как сирийские франки называли солдат Фридриха II) острова только подстегнуло армию Ибеленов. Никозия была занята без труда, поскольку Филанжиери отступил в горы в центральной местности острова. Киприоты, торопившиеся на выручку замку Дье д'Амур, тотчас же столкнулись с имперцами. Сражение при Агриди из-за безумной атаки императорских войск закончилось полным поражением для Филанжиери, которому не хватало пехоты, хотя у него в распоряжении и было значительно большее количеств кавалерии, чем у его противника (15 июня 1232 г.). Разгром при Казаль Юмбере был предан забвению, большое число «лангобардов» убито или взято в плен, а Кипр отвоеван почти полностью. Только форт Керин сопротивлялся долго — девять с половиной месяцев — благодаря своему местоположению (древняя Керауния находилась в северных горах Кипра, на берегу моря, напротив Киликии, где укрылся Филанжиери) и господству на море имперцев.

Покончить с этим замком помогли генуэзцы: эскадра Боллето и Панзано согласилась принять участие в осаде, которая и завершилась 3 апреля 1233 г. В ходе мятежа гвельфам удалось освободить Кипр от имперской оккупации^{424}, но оставалось прояснить ситуацию в Сирии: Филанжиери занимал Тир, гвельфы — Бейрут, Акру, Цезарею и Арсуф. Иерусалим подчинялся императору, сеньоры Сидона (Бальан), Яффы (Готье де Бриенн) и коннетабль Эд де Монбельяр колебались между гибеллинами, преданными императору, и гвельфами, защитниками франкских свобод. Пизанцы были сторонниками императора, генуэзцы же только что оказали помощь Ибеленам, но не замедлили примириться с Фридрихом II^{425}, который мог также рассчитывать на верность князя Антиохии и Триполи Боэмунда V (Боэмунд IV умер в марте 1233 г.). Тамплиеры и госпитальеры, несмотря на то что Фридрих конфисковал их домены в Сирии, все еще не решались выступить против императора, которого поддерживали тевтонцы.

Посреди этой анархии, однако, никто не ставил под сомнение права Фридриха на корону. В 1228 г. Жан д'Ибелен заявил свою точку зрения: император, супруг королевы Изабеллы, был законным правителем королевства. Изабелла скончалась, родив мальчика Конрада (будущего Конрада IV, Конрада II Иерусалимского). Тотчас же старшая дочь Генриха Шампанского, Алиса (тогда замужем за Боэмундом V, несмотря на близкую степень родства, из-за которой их брак будет расторгнут), прибыла в Акру, чтобы потребовать Иерусалимский престол. Тогда, в 1230 г., бароны без затруднений признали, что королевский титул не принадлежит никому другому, кроме Конрада. Вечная претендентка — она будет еще не раз требовать для себя Иерусалимскую корону и графство Шампанское — получила отказ, и бароны послали к Фридриху двух рыцарей (Жоффруа ле Тора и Жана де Байеля) с просьбой, чтобы, по обычаю, законный король прибыл жить в Святую Землю. В ответ Фридрих заявил, что в течение года «сделает то, что должен сделать»^{426}.