Латинская Америка. От конкистадоров до независимости

Его единомышленник и соратник Камило Торрес (1766–1816) — один из самых «светлых и эрудированных умов эпохи»^{156}, блестящий юрист, педагог и оратор, вошел в историю Колумбии не только как один из вождей активного периода борьбы за независимость после 1810 г. Он был автором «Мемориала об обидах» («Memorial de Agravios»), в котором убедительно доказывалась неспособность метрополии управлять общественной жизнью своих американских колоний, говорилось о необходимости создания принципиально новых отношений между Испанией и Латинской Америкой. «Мемориал об обидах» представляет собой, без сомнения, один из важнейших документов эпохи, имевших большое значение в деле идеологической подготовки войны за независимость в Латинской Америке. И вместе с тем в нем как бы подводится итог интеллектуальному развитию Новой Гранады в период «эпохи Просвещения в Колумбии». Этот неповторимый период завершили люди нового поколения, «люди 1800 г.», которые, как пишет колумбийский историк X. Посада Мехиа, «духовно сформировались из традиции Эрсильи, Инки Гарсиласо, сестры Хуаны, Пьедраиты и других умов колониальной эпохи, а также под влиянием идей Монтескьё, Вольтера, Руссо, Франклина и подобных современных им мыслителей Франции и других стран. Вобрав в себя все живое из традиции, все самое действенное из новейшей мысли, эти люди 1800 г. смогли начать дело национального строительства; родина— это главное в их деятельности. Они стали кузнецами — в интеллектуальном и политическом отношении — новой Колумбии»^{157}.

Глава 6

ДВА ПЛАЦДАРМА НЕЗАВИСИМОСТИ

ЮЖНОЙ АМЕРИКИ

История распорядилась так, что к концу XVIII в. наиболее интенсивно стали развиваться два южноамериканских владения испанской короны, которые тогда уже привыкли считать «глухими углами» колониальной империи, — генерал-капитанство Венесуэла и вице-королевство Ла-Плата. В первые века после конкисты в метрополии на эти земли обращали мало внимания: здесь не было ни обильных россыпей золота и драгоценных камней, ни серебряных гор, пи месторождений ртути, ни многочисленного и миролюбивого индейского населения, которое можно было бы эксплуатировать. В XVIII же веке с развитием оживленных морских торговых отношений с Европой в городах Атлантического побережья незаметно, но очень быстро начинают набирать вес, влияние и силу самые передовые социальные слои той эпохи — торговцы, владельцы мануфактур, ремесленники. В этих владениях Испании процветают новые отрасли хозяйства, развиваются новые формы социально-экономических отношений, гораздо более отвечавшие велениям нового времени, чем те, которые порождались рабским трудом на приходивших в запустение рудниках Перу, Новой Испании и Новой Гранады.

Когда в 1499–1500 гг. испанский мореплаватель Алонсо де Охеда совершал плавание вдоль северо-восточного побережья Южной Америки, то у полуострова Парагуана испанцы увидели над водой большой поселок свайных хижин. Обширный залив к западу от полуострова был назван ими Венесуэла, что по-испански значит «Маленькая Венеция»; это название позднее распространилось на весь южный берег Карибского моря между полуостровами Пария и Гуахира, а потом и на всю страну.

В 1520 г. конкистадор С. де Окампо основал первое на Южноамериканском материке поселение, названное им Нуэва-Толедо и которое с 1569 г. и до наших дней называется Кумана. Затем был основан Коро и другие поселения, откуда испанцы начали продвижение в глубь страны.

Но испанцы не встретили здесь ничего, подобного тому, что обнаружили Кортес в Мексике и Писарро в Перу, — ни государств с развитой организацией и культурой вроде государств ацтеков и инков, ни изобиловавших сокровищами городов. Здесь издавна обитали многочисленные индейские племена — араваки, карибы, гуахиро, тимоте, куйска и другие, занимавшиеся охотой, рыболовством, порой примитивным земледелием.

Что касается драгоценных металлов, то и в этом ожидания пришельцев не оправдались. Правда, конкистадоры, в лихорадочных поисках золота продвигавшиеся вверх по течению рек, спустя несколько лет обнаружили места, где в речном песке содержался этот драгоценный металл, и пытались разрабатывать их, но золота оказалось мало, и это занятие скоро забросили.

Процесс испанской колонизации Венесуэлы, развивавшийся в общем подобно тому, как это происходило и в других районах Америки, был прерван в 1528 г., когда император Карл V заложил большую часть территории страны немецкому банкирскому дому Вельзеров, получив взамен средства, необходимые для покрытия долгов. Посланные Вельзерами в Венесуэлу Генрих Альфингер, Георг Шпейер, Николас Федермапн и другие немецкие авантюристы оставили мрачный след в ранней истории страны беспощадной жестокостью в обращении с индейцами и безуспешными поисками легендарных богатых городов Мета и Омагуа, будто бы существовавших во внутренних областях.