Лаций. Мир ноэмов

После множества постукиваний и поскрипываний ее тело вновь ощутило силу тяжести, и она почувствовала, что ее перевернутые вверх дном органы наконец вернулись на место. Капсула где-то приземлилась.

Она поколебалась, подождала еще несколько секунд, прислушиваясь. Свет погас. Снаружи кто-то или что-то перехватило управление капсулой. Плавтина подавила страх, начинавший разгораться в ее душе, сосредоточилась, потянулась разумом наружу. Ее восприятие превратилось в тонкую, напряженную, дрожащую ложноножку, ощупывающую все вокруг. Она и в самом деле что-то услышала – какой-то приглушенный гул. Сперва она не поняла, с чем имеет дело. Эта сущность не имела ничего общего с программной экосистемой старой Плавтины, до того, как ее захватил вирус, – связным потоком, морем, движимым единственным мощным течением, множественным образом единственной фундаментальной личности. Здесь, без всякого сомнения, речь тоже шла о ноэмах, связанных со своим Разумах. Но тут – никакого порядка, беспорядочная толпа, ураган, колышущий деревья в лесу из стороны в сторону, за которым наблюдаешь из-за накрепко закрытых окон. Жаркие джунгли, кишение организмов, связанных между собой, но автономных, каждый из которых занимался своими делами, словно его собратья не имели никакого значения. У нее не было доступа к этим джунглям, и она чувствовала себя, будто ребенок, слушающий крики взрослых в соседней комнате. Ей стало интересно: не потому ли это, что ее капсулу заключили в электромагнитную клетку.

Прошло десять минут. Вернулось оцепенение. Время в неподвижности растягивалось, а потом и вовсе исчезло в полумраке собственной усталости.

Резкий шум вывел ее из ступора, живот прихватило от страха. У стены слева, меньше, чем в метре от кресла, в котором она свернулась калачиком, послышался долгий лязг, с которым железо терзало железо. Появилась сверкающая точка в россыпи искр, удлинилась, превратилась в длинную вертикальную полосу, которая начала округляться, когда стала ростом с человека.

Она наблюдала, как увеличивается отверстие в стене, не шевелясь, застыв от примитивного страха, парализовавшего холодную машинную логику. Никогда еще в своей прошлой жизни она не ощущала в себе такой силы, что поднималась из самых животных глубин ее тела – чуждая ей, но при этом непобедимая. Руки ее больше не слушались. Плавтина смотрела, как они дрожат. Сколько Ойке со Скией ни манипулировали биологическим материалом, из которого она была сделана, он все равно оставался чужим, наделенным собственным инстинктом. Словно ящерица, оказавшаяся в ловушке без всякой надежды сбежать. Она билась, как сумасшедшая, выла от отчаяния в ожидании неминуемой смерти. Грудь Плавтины содрогалась. Пришлось задержать дыхание на несколько минут.

Паника отхлынула, превращаясь в обычный страх. Без прилива кислорода активность мозжечка снизилась, и тиски паники понемногу ослабли, давая возможность высшим функциям сконцентрироваться на стратегии выживания. В глубине души рептилия признавала: лучшая стратегия, чтобы остаться в живых – держать страх под контролем. Борясь с самой собой, Плавтина сжала пальцы на подлокотнике, стиснула изо всех сил, до боли в фалангах, и это немного ей помогло. Слабая струйка решимости просочилась в ее разум, подпитывая его, и тот с трудом заработал снова, буксуя, словно машина на заледеневшей дороге.

Снаружи циркулярная пила закончила свою работу, и снова стало тихо. Плавтина потянулась сознанием в ее сторону, пытаясь определить, кто ее незваный гость. Но ничего не удавалось разглядеть или почти ничего. Едва-едва – минимальный электронный поток, порожденный парой рудиментарных цепей. Кусок металла, вырезанный из обшивки, свалился внутрь. Ни капли света не просочилось: снаружи было еще темнее, наверняка не просто так. В тесном пространстве совсем рядом вырисовался чей-то силуэт.

Больше всего он походил на солдата – по меньшей мере своей манерой держаться. Фигура у него была антропоморфной. Лицо ему закрывал шлем с удлиненным забралом. Он наставил на Плавтину огромных размеров ствол, из которого и шел тот легкий флюид электроники, который она ощутила прежде. Биологическое существо, не Разум, однако достаточно цивилизованное, чтобы не уничтожить ее на месте.

Она попыталась сглотнуть, не смогла и, собрав все свое мужество, подняла руки.

– Я. Сдаюсь. Вам. – Проговорила она куда менее спокойным голосом, чем желала, молясь, чтобы солдат понимал стандартную латынь.

Забрало по-прежнему наблюдало за ней стеклянным взглядом без всякого выражения. Но эта доля секунды, когда солдат застыл, стоило ей заговорить… К такой ситуации он не был готов. Плавтина заметила, что он опустил оружие. Вид у нее, судя по всему, не слишком угрожающий.

Солдат приблизился на шаг, демонстративно ее осмотрел, а потом жестом велел подняться.