Латынь по-пацански. Прохладные римские истории

Колизей вообще имеет довольно интересную и непростую судьбу. В день официального открытия в 80 году н. э. на арене откинулось минимум пара тысяч гладиаторов и диких животных, а за всю историю существования, поговаривают, число погибших гладиаторов дошло до полумиллиона, зверей – до миллиона. Разумеется, христиан там тоже публично казнили, в честь чего потом, спустя много сотен лет, прямо в центр Колизея папой был поставлен здоровый крест. Несколько сотен лет Колизей стоял себе спокойно, но затем все покатилось ad turtur: сначала сильный пожар, а потом и вовсе случилось несколько землетрясений, которые частично его обрушили. Также не стоит забывать о набегах варваров, поспособствовавших его разрушению, да и самих жителей города: они забили на реставрацию Колизея и просто стали выковыривать камни из него для постройки жилых домов. Реставрацией и приведением Колизея к современному виду начали заниматься где-то в Средние века и занимаются по сей день.

Говорят, когда Веспасиан умер, архимим на его похоронах изображал его довольно жадным человеком.

Погодите, кто? Архимим?

VITA EST IOCUS, SED RIDES MALIS ALIENIS – «ЖИЗНЬ – ЭТО ПРИКОЛ, НО ТЫ НЕ ОЧЕНЬ-ТО СМЕЕШЬСЯ»

Я – архимим, и моя работа меня, знаете ли, бесит.

Для начала, а какого черта вообще название моей профессии состоит из греческих слов? Ненавижу, блин, долбаных греков.

И да, кривляться за деньги – такое себе занятие. Я профессиональный артист, фактически глава нашей театральной труппы! Я шел к этому много лет, и что в итоге? Стоит какому-нибудь патрицию помереть, они тут как тут: «Поучаствуй, будь добр, в очередных похоронах, тебе же все равно нечем заняться».

Для тех, кто не в курсе, поясню. Есть у нас, римлян, немного тупая традиция – устраивать публичные похоронные процессии с моим участием. Во главе похоронной колонны идут люди, несущие гроб. За ними следуют плакальщицы, исполняющие погребальные песни. Ну а следом иду я – человек, который должен пародировать умершего. Меня облачают в его одеяния, иногда я даже надеваю маску, чтобы выглядеть как он. Ну и все, всю дорогу я должен его изображать! Должен кривляться, петь, танцевать, если надо, – в общем, делать все, чтобы быть похожим на покойного. За мной идут остальные актеры, которые несут его «предков», т. е. восковые маски.

Зачем, спросите вы, я это вообще делаю? Ну, если это вопрос о природе традиции, то тут все дело в верованиях. Делалось это для запугивания злых духов, которые, ясное дело, коварно поджидали усопшего и имели в планах одно только вредительство, а узрев сей цирк, должны были преисполниться сомнений и стушеваться. Не то чтобы у меня было очень страшное лицо или моя актерская игра настолько ужасна… Нет, просто есть такое поверье, не более.