Лаура

Мы ничего не успели почувствовать, когда она переключила полет вертолета с вертикального на горизонтальный. Ее длинные пальцы ловко, как компьютер, манипулировали кнопками и рычажками приборов.

Через минуту я почувствовал, что повис между небом и землей.

Стараясь сохранить самообладание, я увидел на балконе молодого человека с могучей мускулатурой и устрашающим лицом боксера-тяжеловеса. Рядом с ним стояла очень красивая девушка, также с обнаженной грудью. Увидев, что я смотрю на нее, она быстро убрала со лба необычно длинные волосы, затем повернулась и скрылась в комнате.

Вертолет круто пошел вверх. Я догадался об этом, когда увидел, как балкон и его обитатели резко погрузились вниз.

— Теперь я должна кое-что вам разъяснить, — самодовольно сказала Долли. — Все, что я хочу сделать, это ждать на террасе. Лицо, о котором я говорила, встретит нас там. Нужна осторожность в отношениях с семейными парами. Мужчина, которого вы видели на балконе, очень ревнив. Ревность — его постоянное занятие.

Я не удержался и выпалил:

— Что? Вы, воспитанная, деликатная женщина, как вы можете иметь дело с ревнивыми людьми? Ревность — низменное чувство.

Вертолет достиг вершины небоскреба и парил над ним с легкостью и грациозностью птицы в свободном полете. Долли благополучно направила вертолет к красноватому пятну на крыше, где была расположена терраса с огромной буквой «Н» в центре круга.

С точностью часовщика, вставляющего пружину, она, посадила машину через перила террасы на букву «Н». Я увидел, как открылась дверь квадратного помещения в тридцати или сорока метрах от нас. Девушка на балконе, казалось, собиралась добежать до нас прежде, чем Долли успеет выключить двигатель. Длинное платье, схваченное поясом, при каждом шаге приоткрывало голые ноги до самых ягодиц, мускулистые, золотисто-коричневые бедра. Я был в затруднении; чем восхищаться больше: их чувственностью или силой.

Треугольный шарф, такой легкий и прозрачный, что ей было бы лучше обходиться без него, был, очевидно, предназначен, чтобы скрыть ее грудь от любопытствующих похотливых взоров. Он не выполнял этой миссии, все было видно сквозь него (и чем больше, тем лучше!). Небрежным движением головы она откинула назад свои черные роскошные волосы, на мгновение, обнажив прелестные груди.

Я хорошо сохранил в памяти, несмотря на покрывающий ее грудь шарф, величину, вес и великолепие ее округлых крепких полушарий. И был очень удивлен, что во время бега они почти не колебались. Эти ее сокровища были просто превосходны.

Ее мифическая грива (которая, решил я, принадлежит будущей мифологии) развевалась вокруг ее головы. Ее уста произносили необычное, варварское проклятие. Я бы нисколько не удивился, если бы эти три прекрасные женщины разорвали бы друг друга на куски, откусили бы друг у друга самые чувствительные места, явись они совсем обнаженными… Долли, без сомнения, находилась в таком же игривом состоянии, как и я, погрузившись в такие же неистовые, безумные грезы, так как ее рука застыла на рычаге управления, когда она смотрела на приближение своего противника. На ее губах играла необъяснимая улыбка удовольствия. У меня внезапно возникла мысль, что эта хитрая женщина, возможно, приготовилась обезглавить преступницу ударом острого винта вертолета. Но Долли просто склонилась над коленями Лауры, открыла ближайший к прибывшей девушке дверной люк, а затем входной, расположенный на фюзеляже.

Спотыкаясь, амазонка вскочила в машину. Ее платье поднялось от идущей от лопастей струи воздуха. У меня перехватило дыхание… Как прекрасно было ее обнаженное тело!

— Долли! — выдохнула она. — Долли, дорогая! Лучше, если вы поскорей полетите. Пепито ревнует. Я боюсь за тебя. Не задерживайся!

Долли нежно улыбнулась.

— Не волнуйся, дорогая! Входи. Я собираюсь взять тебя с нами. Мы будем в полной безопасности, когда поднимемся в воздух!

Долли не успела произнести ни слова, когда Лаура молча перебралась через спинку своего сиденья и присоединилась ко мне, уступив место испуганной беглянке. Девушка вспрыгнула на борт машины, я ближе рассмотрел ее, но с меньшей страстью, чем тогда, когда лопасти винта угрожали ее жизни и раздевали ее. Она действительно была очень молода. Слишком молода, чтобы противостоять жестокому темпераменту Пепито.

Долли с неподражаемой элегантностью поднялась в воздух и взяла курс к морю.

— Мне очень приятно представить вам мою подругу Милагрос, — сказала она, когда набрала высоту и взяла правильный курс. Затем представила нас:

— Милагрос, моя милая, это мои друзья Лаура и Николас. Они теперь стали и твоими друзьями.

— Мне страшно, что Пепито придет в ярость, если я опоздаю, — сказала молодая девушка. — Не смогла бы ты вернуться и увидеться со мной как-нибудь в другой раз?

Долли была разочарована, даже оскорблена.

— Ты уже хочешь меня покинуть. Я не видела тебя целый день. Вот как ты меня любишь…

Милагрос бросилась в объятия своей любовницы с такой страстью, что я подумал — вертолет сейчас перевернется. Но умелые руки Долли не дрогнули, и она вела машину устойчиво и уверенно.