Лаура

Некоторая часть Живых, рано или поздно, устаёт сердцем во время неоднократного возрождения, и становятся на место ушедших из жизни Мертвых. Мертвые постоянно воспроизводятся из рядов Живых. Но количество тех, кто соглашается на смерть, все время уменьшается. Все более и более Живые выбирают Жизнь. Именно поэтому, полагаю я, в глазах некоторых людей, мара обречены на гибель.

— Какое значение имеет смерть, как мы понимаем ее, для Живых мара? — спросил один из молодых людей.

Никакого.

— Какой у них погребальный ритуал? Какие почести оказывают они тем, кто физически умирает?

Никаких.

Еще один молодой человек поинтересовался, какими правами обладают лица противоположного пола. Возможно, для того, чтобы переменить предмет разговора.

— Мужчины и женщины обладают абсолютно равными правами. Разве не ясно? — заверил его ученый.

Меня всегда раздражают люди, стремящиеся знать все досконально. В этом зале набралось достаточно таких зануд. Одна девушка поинтересовалась, что случается с беременными женщинами. Забывают ли они о том, что забеременели, когда вступают в новый солнечный год? А когда рождается ребенок, принадлежит ли он отцу, зачавшему его, или новому мужу матери? Или только матери? Или приемным родителям? Или всему племени?

— Почему дитя должно кому-то принадлежать? — ответил вопросом на вопрос Галтьер. — дети мара принадлежат только своей собственной свободе в будущей жизни.

— Как может ребенок свободно сделать выбор между жизнью и смертью? — спросила ученая дама из президиума.

— По мере роста и духовного созревания.

— Какая разница в интеллекте существует между Живым ребенком и Живым взрослым?

— Никакой разницы. Впрочем, то же самое, верно, и у нас, обычных людей.

Натали сделала довольную мину и подмигнула мне. На некоторое время зал оживился: некоторые выкрикивали, что дети намного умнее своих родителей, другие же, наоборот, утверждали, что дети без нас, взрослых, стали бы идиотами. Была еще одна небольшая группа людей, которые придерживались точки зрения, что дети на самом деле идиоты, так как родились в ужасном мире, населенном такими недоумками, как мы!

Я действительно начал серьезно размышлять над таким взглядом на мир, но потом спохватился и подумал, на кой черт мне вообще решать подобные идиотские проблемы?

— Мара, насколько мне известно, большую часть времени проводят, занимаясь любовью. Любовные наслаждения они предпочитают философским рассуждениям, — услышал я, как Галтьер вмешался в разгоревшийся спор.

В диспут вступил и священник, высказавший догадку:

— А нельзя ли рассматривать этот ритуал рождения Солнца как священное откровение, как крещение? По-своему мара ждут своего Спасителя, божьей милости. Было бы несомненной ошибкой видеть в их вере, во что бы то ни стало только наслаждение плотскими желаниями. Их презрение к физической реальности в действительности свидетельствует о превосходстве духа.

— Любовь к Богу, — остроумно ответил Морган, — химера, которая вот уже две тысячи лет мешает нам понять величие человеческой любви. Христиане — это пилигримы в невозможное. Мара же, наоборот, сторонники вероятного и достижимого.

— Он абсолютно ничего не понял, — прокомментировал один из студентов замечание Моргана.

— Лучше было бы, если бы он придерживался предмета разговора, а не уводил бы его черт знает куда, — заметил другой студент.

Галтьер постарался смягчить грубость этих замечаний, как будто бы он услышал их реплики:

— Ваш директор, преподобный Эрлинг Олсен, напомнил вам, и я благодарен ему за это, что до сих пор я — единственный ученый-этнограф, проживший некоторое время среди мара. К сожалению, после пребывания у них около десяти месяцев я серьезно заболел и вынужден был покинуть их остров за несколько недель перед летним солнцестоянием. Из-за этого я не смог присутствовать — и никто другой, кроме самих мара, никогда не был свидетелем — на этом празднике, когда лучшие мужчины и женщины этого племени обретают новую счастливую жизнь.

Все огни в зале погасли. Вместо них засветился новый розоватый свет, льющийся откуда-то. Вертикальная часть полусферы засветилась, превратившись в экран. Настало время демонстрации.

Но перед этим мы услышали, как Олсен извинился перед началом демонстрации:

— Слайды, которые покажет вам моя дочь, не высокого качества, они не всегда сняты в фокусе. Наш друг Арава, снимавший их, — добрый христианин, не очень силен в искусстве фотографии, так как только недавно научился снимать фотоаппаратом.

Он простер благословляющую руку к полинезийцу, сидевшему на возвышении:

— Однако никто, кроме мара, — а он из этого племени и остался им после крещения — не смог бы сделать эти драгоценные и уникальные снимки. Даже наш выдающийся профессор Галтьер Морган…

Сидящая рядом со мной Натали неожиданно резко среагировала:

— Не слишком ли грубо обходится этот святоша с моим мужем?

— Напрасно ты так думаешь, он слишком хорошо воспитан, — попыталась Мирта урезонить подругу.