Лаура и тайна Авентерры

— Поэтому ты здесь, — ответил Моргенштерн с усталой улыбкой. — Настало время открыть тебе великую тайну о мире. Надеюсь, после этого многое встанет на свои места. Слушай внимательно и не пропусти из моего рассказа ни слова. Время не ждет, а силы мои иссякают. Я смогу поведать тебе только самое главное.

Лаура во все глаза смотрела на профессора. Она боялась даже вздохнуть. Только сердце бешено колотилось и кровь стучала в висках.

— Лишь немногим избранным известно, — начал шепотом Аврелиус Моргенштерн, — что у Земли испокон веков существует близнец. Она намного старше нашей планеты и называется Авентерра. Обе планеты представляют собой параллельные миры. На Авентерре, древнейшей из всех планет, находящейся за пределами человеческого познания, Добро и Зло непрерывно борются друг с другом, силы Света и Тьмы ведут постоянную войну за господство над миром. А теперь эта борьба перенесена и на нашу планету.

Силами Добра руководит Элюзион, Хранитель Света. Во главе войска Темных сил стоит Борборон, Повелитель Тьмы. С неистовой злобой и дьявольским упорством посылает он все новые и новые отряды на борьбу с защитниками Света, целые легионы черных воинов, число которых непрерывно растет. Заветная мечта, к которой он стремится все это время, — убить Хранителя Света и обеспечить силам Тьмы окончательную и полную победу над силами Добра. Случись это, и мир наш растворится в Вечной Пустоте, Авентерра погибнет — а вместе с ней и Земля тоже!

— О нет, нет! — воскликнула Лаура. — Это не должно произойти! Никогда!

— Согласен, — серьезно ответил профессор Моргенштерн. — И тем не менее никогда еще вероятность того, что все это может произойти, не была так велика, как теперь!

Лаура вздрогнула. Она вопросительно посмотрела на Перси Валианта, тот в знак согласия печально кивнул. В глазах мисс Мэри Морган тоже читалась нешуточная тревога. И тут Лауре стало ясно, что Аврелиус Моргенштерн не преувеличивает. Все именно так, как он говорит.

— А почему? — тихо спросила она.

— Два дня назад Повелителю Тьмы удалось ранить Хранителя Света Проклятым мечом. Раны, нанесенные этим мечом, не заживают; проклятие, лежащее на нем, медленно, капля за каплей, высасывает из жертвы жизненные силы. Если в ближайшее время Элюзион не получит противоядие, он умрет.

— Существует противоядие? — удивилась Лаура.

— Конечно. Ведь Зло невозможно представить себе без Добра, и наоборот. Без одного не бывает другого. Как без плюса не было бы минуса, а без смерти — жизни, так и Зла не может быть без Добра. Они, словно две стороны одной монеты, не могут объединиться и в то же время навсегда связаны друг с другом.

У Лауры закружилась голова. В таких тонкостях ей уже трудно было разобраться. Еще меньше она понимала, какое отношение все это имеет к отцу и уж тем более к ней самой. Ведь если кто-то и может сейчас помочь Хранителю Света, так это уж точно не она. Она удивленно посмотрела на Аврелиуса Моргенштерна:

— Что это за противоядие?

— Живая вода, — ответил профессор. — Достаточно одной капли этой целебной жидкости, и раны сами собой заживают, а больной моментально выздоравливает.

— А где берут эту воду?

— В том-то как раз и проблема, — ответил профессор. — Живая вода испокон веков хранится в кубке Озарения, который до недавних пор был надежно спрятан в лабиринте Геллиниата. Геллиниатом называется огромная крепость, в которой живет Хранитель Света со своей дружиной.

— Но тогда я не понимаю почему… — растерянно воскликнула Лаура.

Моргенштерн жестом остановил ее.

— Силам Зла уже давно удалось выкрасть кубок Озарения из лабиринта и спрятать его где-то здесь, у нас на Земле, — пояснил он. — И самое главное, никто не знает где!

— Но как… — еще более растерянно пролепетала Лаура, — как они доставили кубок на Землю?

Профессор улыбнулся и понимающе кивнул.

— Через Магические врата, соединяющие Авентерру и Землю. С их помощью можно путешествовать из одного мира в другой.

— Магические врата? — задумчиво повторила Лаура, и в голосе ее послышалось недоумение.

— Да. Тебе, конечно, известны четыре главные даты солнечного календаря?

Лаура кивнула, вспомнив в душе добрым словом Рудольфа «Чингиза» Вагнера, учителя естествознания, который не так давно мучил их всевозможными календарями и всеми известными способами летосчисления, существовавшими в разные времена у разных народов.

— Вы, наверное, имеете в виду дни зимнего и летнего солнцестояния и весеннего и осеннего равноденствия?