Лаура Соммерфельд

Билли продолжил:

— А мне еще тебя, небось, и кормить придется.

— Ну, у меня есть пара десяток, но я экономлю, не знаю, что будет в будущем. Мне чтобы до тебя доехать, пришлось купить карточку на метро.

— Да-да, кормить тебя, доплачивать, делить жилплощадь, и все это бесплатно Лаура?

— Ты же сказал, что пустишь меня, я не понимаю, Билли.

— Пущу. Но я надеюсь, что ты будешь меня как-то благодарить за все это, а милашка? Подумать только крутая Лаура приплелась без гроша за душой и просится ко мне пожить. — Он протянул руку и погладил по щеке, пробормотав: — Ты всегда мне нравилась, ты же знаешь? Ты будешь мне благодарна, ведь так? Сделаешь и для меня пару одолжений, если я попрошу, правда?

— Я… конечно я буду тебе благодарна за все, Билли. Какие вопросы?

— А где ты будешь спать? У меня только одна кровать, правда, двуспальная, Лаура.

И он улыбнулся ей очень сальной улыбочкой.

Лаура поняла, что она не может. Просто не может.

— Прости Билли, — бросила она, развернулась и ушла.

— Да куда-ты? Постой. Это я пошутил про кровать, что ты?! — доносилось сверху, когда она бежала по лестнице, но она чувствовала, что не хочет сюда возвращаться никогда и видеть эту сальную улыбочку тоже.

И вот она снова шла по улице, утирая слезы. И почему она такая слабая? Она помнила, что в прошлых жизнях все было иначе. Совсем иначе. Но она знала точно, что лучше умрет с голоду, чем сдастся и забудет свою мечту.

Холодало. Зима в этом году пришла в Реддинг раньше.

Лаура пришла на вокзал и, под видом, что ждет своего поезда, поспала немного в тепле в зале ожидания. Это был единственный момент, когда она порадовалась, что с ней тяжелый чемодан на колесиках, он отлично сыграл роль довершения образа усталой путницы, поэтому охрана ее не выгнала.

Когда солнце село, она отправилась искать работу. Как и все столицы мира, именно ночью Реддинг по-настоящему оживал. Волоча чемодан, она дошагала до самого центра, туда, где бурлила жизнь: клубы, небоскребы, яркие огни наружной рекламы. Вот он ее мир и ее стихия. Правда не так уж она стремилась снова возвращаться к этим случайным заработкам в прокуренных питейных или шумных дискотеках. Она думала, что как только запишет альбом, все, наконец, получится. Но нет, деньги кончились, записи оказались никому не нужны, и вот она на улице, голодная, все снова сначала.

Присмотрев клуб помельче и похуже, такой из которого ее не выпнут сразу, а хотя бы выслушают, она зашла внутрь. Заведение называлось — Пьяный Фламинго, и можно было ожидать всякого, но интерьер был чистым и приятным.

— Эй, с чемоданом нельзя! — закричал бритый мужик у раздевалки.

Лаура разделась, сдала вещи хмурой тетке и вошла в душное помещение, где играла музыка и толпились люди. Первым делом она направилась к барной стойке. Бармен — это тот человек, который всегда знает, где начальство, а в таких маленьких заведениях, собственно, он и сам мог оказаться этим начальством.

— Здорово, шеф у себя? — сказала девушка, приветливо улыбаясь, парню с бородкой, протиравшему стаканы.

Рядом крутился точно такой же тип с бородкой и, кажется, чинил машинку для колки льда и тоже заинтересовано поднял голову.

— У себя, — хмыкнул бармен. — А тебе зачем?

— Мне бы с ним поговорить насчет работы.

— Он тебя не возьмет, — проговорил парень с ухмылкой.

— Почему это? — и покосилась на второго, с машинкой, тот отложил агрегат и следил за разговором.

— А нам не нужны стриптизёрши, — пояснил бармен.

Лаура почувствовала, что вся покраснела, но терпеливо проговорила:

— Я не стриптизерша, я пою. Могу на пульте играть.

— На каком пульте?

— На диджейском, умник.

— У нас нет никакого пульта, рыжая, я сам ставлю музыку с флэшки, и в колонках играет, что еще надо?

— Живой артист вам бы оживил интерьер, парни, — сказала Лаура веско.

Бармен хотел ответить каким-то сарказмом, но тот второй, поднял палец:

— Подожди, Джимми, я хочу ее послушать, — он подошел. — Я хозяин этого заведения, девушка. Ты действительно умеешь петь?

— Умею, — кивнула Лаура.

— Училась где-то?

— Два года консерватории.

— Круто. То, что ты говоришь, я сам об этом подумывал. Нанять каких-то артистов, чтобы иногда играли или пели, но нам платить нечем.

— Я много не попрошу, мне бы просто на какое-то время подработку, свести концы с концами.

— Серьезно? Пошли, я послушаю, как ты поешь, а то тут шумно. Если мне понравится, я может, предложу и побольше.

Он провел ее в небольшую комнатку с письменным столом и шкафом. Видимо что-то типа кабинета.

Лаура нервно переминалась с ноги на ногу, подозревая, что ее завели сюда вовсе не слушать, но хозяин, прикрыв дверь, проговорил:

— Ну давай, спой что-нибудь.

Лаура запела одну из песен собственного сочинения. Она всегда пела похожую во сне, и многотысячные залы подпевали стоя. Но… песня была лишь похожа, мелодия не та, слова не те, все не то. Наяву у нее никогда не получалось спеть так, как там. А после всего, что сегодня случилось…

— Поешь ты хорошо, голос и правда есть, но…

— Но?

— Что-то в тебе нет никакой искры, девочка.

— Нет? Но была же! — воскликнула Лаура расстроено.

— Да, может быть и была. Но сейчас исчезла.