Лаура Соммерфельд

— Я думал фраза пойдем на обед, означает зайти в кафе за ближайшим углом, а не, черт возьми, в трех тысячах километрах!

— Мне нравится это место, я частенько здесь бываю после учебы. Я работала в этом кафе в тридцатых годах, тогда это был маленький семейный ресторанчик Рудольфа, переехавшего из Бельгии.

— Какие подробности!

— Но местечко почти не изменилось.

— Я вижу. Эти штуки под потолком прямиком из того времени.

— Не преувеличивай, тогда пластмасса не была так распространена. Вентиляторы повесили в семидесятых.

Они сели за столик в глубине зала, Сана сказала что-то по-французски подошедшему парню с усиками, и принесли еду. Ей какую-то штуку с шампиньонами, а Саше говядину по-бургундски.

— Как ты узнала, что я хочу заказать?

— Уловила в твоем эмоциональном фоне. Ты хотел что-то нарочито французское.

Саша решил не спорить, запах дразнил аппетит.

— Так значит, ты часто обедаешь в Руане после учебы? Почему не в Антарктиде? Найти что-то поближе чересчур скучно, когда можешь телепортироваться?

Сана пожала плечами:

— Мне здесь нравится и я это могу. Почему бы и нет?

— Кстати о падших личностях нашей Академии. Все хочу спросить… Толик мне рассказывал какую-то дикую историю, как ты замочила какого-то парня цементовозом.

Сана на мгновение замерла с вилкой во рту, потом взглянула на него:

— Я никого не мочила. Что за выражения? Я просто, скажем так, помогла встретиться двум одиночествам: цементовозу и этому никчемному созданию.

— Сана, ты меня пугаешь. Ты что же это, убила парня?

Сана проговорила, не отрываясь от еды:

— Это не убийство. Это передвижение реальности. Как ты знаешь, одновременно существует много вариантов всего что было, есть, будет и могло бы быть. Я выбрала тот вариант, где эта помеха устранена естественным способом. В других реальностях данный персонаж жив, здоров, и продолжает отравлять атмосферу всем тем, кто без него жить не может. Если тебя обуревает какое-то сентиментальное чувство к этому типу, активируй ту часть своей личности и перемещайся.

— Да-да, ты так это все говоришь, как будто это легко, переместиться в ту реальность, где события развиваются как-то более благоприятно.

— Это действительно легко. Ты делаешь это каждый день, и любой делает, совершенно не замечая. Когда ты идешь, и страшишься какого-то события, при этом всячески обсасывая его в голове, размышляя: ох, лишь бы так не случилось. Ты активируешь ту часть себя, которая там, и перетягиваешься в ту реальность. И потом думаешь, что во всем виноват закон подлости, а не твои собственные мысли.

Саша помолчал, жуя мясо, потом проговорил:

— Что меня интересует больше всего с самого начала — почему я ничего не слышал об этом раньше? Как я мог пропустить это событие?

— Потому что тебя еще не было в этой реальности.

— В какой?

— Первоначально вероятности нашей встречи не существовало. Я жила в другом городе, а ты здесь. Я вошла в твою реальность ровно в тот день, когда мы встретились в спортзале, но изменила ее так, как будто я тут уже училась целую неделю, и все меня знают.

— А тебя не было?

— Была.

— Ты же сказала, что вошла ровно в тот день! Что ты меня путаешь?!

— Времени не существует Саша. Я вошла одновременно и в прошлое, и в настоящее, что тебя смущает?

— А почему я не помню эту неделю?

— Ну так тебя в этом прошлом еще не было!

— Как так?!

— Это прошлое как бы из другой реальности, в которой ты меня не знал еще. Что не понятного?

— Я с тобой мозг сломаю!

— Прими как факт, и не парься.

— А кто этот парень, которому так не повезло перейти тебе дорогу в этом прошлом, которое я пропустил?

— Был у вас один конченый тип, я оказалась с ним в одной группе, и он стал испытывать ко мне, какую-то разновидность влечения. Я ему пыталась вежливо объяснить, что нам с ним не по пути, а он не понял. — Сана трагически помолчала и добавила: — И даже схватил за попу в женском туалете.

— Какой ужас, — без выражения сказал Саша. — И что, за это сразу так вот, цементовозом?

— Я могла дезинтегрировать его одним взглядом, но предпочла более естественный подход. Он личность травматичная. Редко ходил на пары, баловался наркотой, занимался мелким разбоем.

— Стой-ка, стой-ка, а я, кажется, знаю такого. Да-да, Потапов Мишка. Все звали его просто Потап. Ты что, замочила Потапа? Это же легенда Академии! В прошлом году затеял в туалете смольнуть косячок марихуаны, да что-то у него там не заладилось, и загорелся его припас в сумке. Потом неделю на всем этаже воняло и ничем выветрить не могли. Не отчислили только благодаря папику.

— Да-да, вот именно про это заблудшее создание я и толкую. Ни в одной вариации он не доживает до средних лет. Видишь ли, объективная реальность может быть довольно пластичной, если уметь перенастраиваться на нужные вероятности. Я сделала для себя реальностью ту вероятность, где данный тип весьма скоро избавляет мир от своего присутствия. Он в то утро с чем-то поэкспериментировал, и принялся гулять прямо по проезжей части пребывая в розовых грезах, пока машина не прервала его тупиковый жизненный путь. Разве не прекрасный итог, для такого создания?