Лаура Соммерфельд

— Но признайся было весело так вот поваляться и подурачиться.

— Ну окей, с этим спорить не буду. Может, хотя бы полетаем на этой кровати? Раз уж ничем другим ты не хочешь в ней заняться.

— Полетать на кровати? Тема исчерпана диснеевскими мультиками, так что я даже не знаю…

— У тебя никакого воображения, Сана! Мы во сне, а тебя хватило только на миленькую спальню, пижамку в мишках и задушевные беседы?

— Я рассчитывала раскрыть твое подсознание, и высвободить закравшиеся беспокойства.

— Но я бы все-таки полетал на кровати. Я может с детства мечтал!

Где-то словно заиграла музыка. Далеко, еле слышно. Наверное, здесь припрятан старинный патифон, подумалось Саше.

— Что это? — встрепенулась Сана, прислушиваясь.

— Какая-то музыка, — пожал плечами Саша.

— Откуда она?

— А ты не знаешь? Во снах обычно ты отвечаешь за спецэффекты и творишь все вокруг.

— Сон и твой тоже, не только мой. И музыка — это твой канал.

— Но я ничего не делаю!

— Правильно, делает твое подсознание. Я была права, что-то еще сегодня тебя беспокоило.

Он прислушался, и звучащая музыка была знакомой.

— Черт, — пробормотал он. — Рыжая девушка.

— Так, а поподробней?

— А почему я должен тебе все рассказывать?

Сана вскинула глаза к потолку:

— Во всех вариациях одно и тоже, стоит возникнуть еще какой-то девушке, ты начинаешь скрытничать. Кажется, у тебя и у самого какие-то проблемы с идентификацией наших отношений.

— Что?

— Ну а как это тогда назвать? Я не твоя девушка, мы не состоим ни в каких таких отношениях, а ты чего-то стесняешься.

— Наверное, потому, что девушки потом куда-то испаряются из моей жизни, Саночка.

Что-то промелькнуло в лице Саны, она проговорила, устало:

— Я только делаю лучше для тебя. — Она помолчала, добавив: — Никто никуда не исчезнет, обещаю. Наоборот, я помогу. Расскажи. Я чувствую, здесь что-то необычное. Я ощущала с утра, что тебе что-то приснилось, был контакт с другим сознанием, но не стала расспрашивать, раз ты не хотел.

— Какая деликатность!

— Расскажи мне теперь.

— Да тут нечего рассказывать. Последние дни у меня в голове крутится какая-то песня. Что-то популярное, я не обращал внимание. Потом мне приснился сон, я видел поющую на сцене рыжую девушку. А прошлой ночью… она приснилась снова. Я знал, что это сон, мы с ней разговаривали. Она сказала, что мы связаны, и просила найти ее.

— Интересно, — пробормотала Сана.

Саша же подозревал, что нажил себе еще проблем и странных событий.

Сана соскочила с кровати:

— Пойдем, посмотрим, откуда идет звук. Это творит твое подсознание.

Саша поднялся, проворчав:

— Кто она? Она что, тоже твоя инкарнация?

Они подошли к стене, откуда доносился звук.

Сана развела руками:

— Начнем с того, что я не имела никакого представления об этой девушке, пока ты мне не рассказал. Был какой-то намек в одной из других вариаций реальностей, но все так и осталось непонятно.

— Какие еще вариации? Может, ты мне однажды расскажешь о них?

— Может быть, но сейчас. Открывай потайную дверь.

Саша уставился на стену, потом на Сану:

— Какую потайную дверь?

— Мы во сне, наполовину твоем, — терпеливо объяснила Сана. — Представь, что ты открываешь дверь, Саша. Так во снах можно работать с подсознанием — через образы.

Вдруг на стене вырос пульт с красной кнопкой.

— Молодец, — кивнула Сана.

— Это я сделал?

— Нажимай уже!

Саша нажал кнопку, стена распалась на панели, которые разошлись в стороны, исчезнув, открывая темную лестницу, куда-то вниз.

— Говорила мне мама, не лазить по темным подвалам.

Сана подтолкнула его в спину, сказав:

— Пошли, богиня мультиреальности как-нибудь тебя защитит, даже если там какой-нибудь Ктулху.

Они стали спускаться, музыка звучала все более отчетливо. Это была не песня, а просто мелодия, как из музыкальной шкатулки. Но та самая мелодия из снов.

— Как я могу быть связан с какой-то девчонкой, ничего не понимаю. Мне что, тебя не хватает? Почему она мне снится? — прошептал Саша.

— Варианты могут быть разные, — шепнула Сана в ответ.

— Какие, например? Она как ты, что ли?

— Не думаю. Но девушка обладает какими-то способностями, если достучалась до твоего сознания. А почему мы шепчем, Саша?

— Ну… лестница, темно, страшно. Почему бы и нет?

Сана тихо рассмеялась.

Внизу был свет. Оранжевый и колышущийся, как от какого-то огня.

Они дошли до конца лестницы и вышли через открытые бронзовые ворота в какой-то зал, наполненный гигантскими механизмами. Шестеренки вращались в черноте, ходили туда-сюда маятники и ездили грузики.

— Причудливое у тебя воображение, — за что-то похвалила его Сана.

Меж механизмов возвышалась площадка, с большой шкатулкой, в ней и играла музыка.

— Похоже, нам туда, — сказал Саша. — Он покосился на пижаму подруги и пробормотал:

— Может, переоденешься, а то… залезли в какой-то подвал с шестеренками, а на тебе пижама в мишках!

— Забей, Саша, мы во сне.

Они пошли дальше, но стоило войти в зал, как музыка запнулась и стихла, в механизмах что-то застрекотало, задвигалось, загремели какие-то цепи.

— Это еще что? — спросил Саша.

Сана с интересом осматривалась и проговорила: