Лаура. Ванна

любят тебя.

Она задрала рубашку и улыбнулась двум мужчинам, приближающимся к нам. Я знал, что они никогда не видели ее голой. Теперь же они поймут ее по-настоящему, смогут судить о ней без предрассудков.

Я резко поднялся на ноги.

— Пойду, принесу свою одежду,— сказал я Лауре.

— Вы оставляете ее с нами? — спросил Марселло.

— Только на несколько минут,— ответила Лаура, обращаясь ко мне.

Десмонд добродушно улыбнулся:

—Мы воспользуемся ими как следует.

В пять часов утра я чувствовал себя бодрым и не уставшим. Я нес Лауру на руках. Она была легкая, как перышко.

Снова на ней была моя рубашка. На себя я накинул ее белое платье: оно было таким же влажным, как и в четыре часа. Ночь была теплая, и в своей хлопчатобумажной куртке я вспотел. Ведь мне пришлось пронести мою любовницу на руках довольно долго.

Покинув бассейн, мы пересекли покрытую травой и кустарником местность и, наконец, пришли в освещенный светом внутренний дворик — патио. Был ли там кто-нибудь еще, кроме нас? Нет, место было пустынное, кругом никого даже слуги давно отправились спать.

Я миновал одну комнату, другую, пересёк еще один дворик и попал еще в одну комнату, где находился безупречно одетый молодой человек, с жадностью пожирающий огромный кусок пирога.

Я остановился напротив, выставив перед ним ноги Лауры, свешивавшиеся с моей правой руки. Она выпрямилась, подняла голову с моего левого плеча и вместе со мной внимательно посмотрела на единственного обитателя комнаты.

Он повернулся к столу, взял из корзины бутылку шампанского, наполнил широкий бокал и протянул Лауре. Та отрицательно покачала головой. Затем он предложил шампанское мне. Я тоже отказался, поэтому он сам опустошил бокал, медленно, смакуя, вытер губы, поднялся со стула и церемонно представился:

— Меня зовут Артемио Лорка. Я из Макати.

— Николас Элм. А это Лаура Олсен.

Он снова поклонился.

— Я знаю,— сказал он.

Лаура рассмеялась. Мужчина удивился. Он по очереди оглядел нас, приходя в себя. Выглядел он довольно привлекательно. Высокий, стройный, с прекрасными манерами, хорошим вкусом, модно одетый, с приятным голосом и доброжелательным выражением лица — все в нем выглядело соблазнительно. Конечно, это была воспитанная, сознательная соблазнительность и привлекательность.

— У вас есть машина? — осведомился он.

— Джип.

— Вы меня не подбросите?

Я спросил взглядом согласия у Лауры. Глазами она показала, что не против такого спутника. Я ответил молодому человеку:

— Отчего же, если вы не против посадить на колени мою подружку.

— Ради бога, какие могут быть возражения,—

заверил он.

Я повернулся, чтобы идти дальше с Лаурой на руках, но она прошептала:

— Я пойду сама.

Я опустил ее на пол, и только тут почувствовал,

что мои, руки онемели.

Лаура встала на цыпочки, чтобы взять свои чулки,

обмотанные вокруг моей шеи. Моя рубашка была ей слишком коротка; ноги обнажились до самых ягодиц.

Я даже не взглянул на Дон-Жуана, так как был уверен,

что это не прошло мимо его внимания.

Одновременно мое предубеждение против него

развеялось, как по мановению волшебной палочки.

Если Лаура считает нужным его соблазнить, и он,

по ее мнению, достоин этого, то он не может быть таким пустым и ничтожным, как мне показалось сначала.

В джипе она уселась на коленях у Артемио, спиной ко мне, так что ее ноги свешивались с машины. Лаура устроилась прочно, удобно, закинув руки за шею Артемио, уютно прижавшись к его груди, и скомандовала:

— Можно ехать.

Я тронулся с места, и мы покинули гостеприимный дом Ланса. Студенческий городок сверкал при свете луны.

— Куда вы едете? спросил пассажир, вежливо поддерживая беседу.

— Искать новое солнце,— ответила Лаура.

Он кивнул, как будто не видел в этом ничего необычного. Немного позже он задал еще один вопрос, из вежливости, чтобы беседа не прервалась:

— А куда же конкретно?

— Мы знаем, куда нам нужно,— ответила Лаура.— Но не знаем, где это находится.

Казалось, он был вполне удовлетворен таким ответом. Я доехал до огромных ворот ИТИЛа, открытых настежь ночью и днем и не охраняемых сторожами. За городком дорога стала похуже. Машину начало трясти. Цветок, который Лаура прикрепила на ниточке к зеркальцу водителя в центре лобового стекла, начал подпрыгивать. Филиппинец потянулся и ласково погладил цветок. Затем он обернулся ко мне и спросил:

— Вам нравятся цветы?

— Моей подружке они нравятся.

— Поэтому вы их тоже любите.

Я дружески улыбнулся ему, и он стал более разговорчивым.

— Один мой друг просто без ума от них,— заметил он.— Его зовут Сальвадор Родригес, и он обладает уникальной коллекцией цветов. Если вам интересно, то я могу пригласить вас к нему и показать его коллекцию.

— Прекрасно,— сказала Лаура.

— Как нам туда добраться? — спросил я.

— Езжайте все время прямо.

Через полкилометра мы свернули налево и поехали по маленькой грязной дороге, которая вела вверх по холму, затем круто опустилась вниз к лагуне по другую сторону возвышенности.