Лауреаты Демидовских премий Петербургской Академии наук

Уроженец маленького белорусского села, сын сельского священника, Гошкевич еще в бурсе почувствовал тягу к точным естественно-научным знаниям и лингвистике. Ему удалось поехать в Китай в составе русской духовной миссии. Вернувшись оттуда через десять лет, он свободно владел диалектами китайского языка и стал служить чиновником Азиатского департамента Министерства иностранных дел. В качестве переводчика он участвовал в плавании на фрегате «Паллада» вместе с И. А. Гончаровым, оставившим известное описание этого путешествия.

Экспедиция имела целью «обозрение российских колоний в Северной Америке» и заключение договора с Японией. В Японии Гошкевич основательно занимался японским языком, и там же у него родилась мечта — составить словарь. Он скупал японские книги, карты и даже написал одну треть словаря. Продолжал работу и в английском плену, куда попал при возвращении из Японии домой. Шесть месяцев, изо дня в день, автор и его помощник японец переписывали и уточняли иероглифы японского словаря.

В первых числах декабря 1856 г. О. А. Гошкевич вернулся в Петербург. 18 декабря последовало «высочайшее соизволение» на издание словаря за казенный счет. Еще через восемь месяцев «Японо-русский словарь» был издан Азиатским департаментом МИД России. На лицевой стороне книги по-русски написано: «Составлен Иосифом (Осипом, — Н. М.) Антоновичем Гошкевичем при помощи японца Татибана Косая» (1857 г., полная Демидовская премия 1858 г.).

Современный историк Синтаро Накамура пишет: «На следующий год после выпуска этот словарь был удостоен Демидовской премии Петербургской императорской академии. Кроме того, этот словарь получил высокую оценку европейских японоведов» [92, с. 185].

Интересна и судьба японца Косаи. В 1855 г. он тайком уплыл с русскими в Россию. По пути вместе с Гошкевичем оказался в плену, и лишь после окончания Крымской войны, где-то в апреле 1856 г., их освободили и вернули в Россию. Косаи остался в Петербурге, где преподавал японский язык.

Год выхода словаря стал годом признания Гошкевича как ученого-синолога и как дипломата. На него посыпались почести, денежные награды, ордена. Как уже сказано, Академия наук увенчала словарь полной Демидовской премией с вручением его автору золотой медали. Гошкевич получил приглашение в Казанский университет, бывший в то время центром деятельности многих востоковедов. Там он должен был занять должность профессора кафедры японского языка. Однако вскоре Гошкевича назначили первым русским консулом в Японии. Он хорошо знал эту страну и доброжелательно относился к ее народу. Когда японское правительство решило послать своих студентов в Россию, в деле организации обучения первой группы оно целиком полагалось только на Гошкевича. Возвратившись из Японии в феврале 1866 г., в русской столице он встретил первых шестерых студентов из страны восходящего солнца.

ПЕДАГОГИКА

Внимание комиссии по присуждению Демидовских премий привлекали и труды по педагогике, многие из которых были увенчаны наградами. Так, Демидовская комиссия присудила половинные премии: по педагогике — педагогу, писателю и переводчику И. И. Ястребцову за работу «О системе наук, приличных в наше время детям, назначаемым к образованнейшему классу общества» (1834 г.), сенатору А. И. Крузенштерну за сочинение «О преподавании в европейских странах и в России» (1838 г.), по сурдопедагогике — В. И. Флери за книгу «Глухонемые, рассматриваемые в отношении к их состоянию и к способам образования, самым свойственным их природе» (1836 г.) и Борману за рукопись «Курс обучения глухонемых изустному слову» (1861 г.).

После окончания Царскосельского лицея А. И. Крузенштерн был причислен к Министерству иностранных дел. В 1832 г. его перевели в Варшаву, через пять лет назначили членом совета народного просвещения в Царстве Польском. Из многих написанных им сочинений напечатано в 1837 г. одно, причем на французском языке, «О преподавании в европейских странах и в России», которое и было отмечено премией в следующем году.

В. И. Флери начинал свою службу наставником в институте глухонемых, затем стал инспектором и директором его. Он ввел много усевершенствований в мимический язык. Долгие годы трудился почти один, без помощников. В 1837 г. Флери взял малолетних воспитанников и поместил их в институт глухонемых. Здесь они росли и воспитывались, закончили гимназию, университет и стали наставниками в его институте. Сам Флери был видным русским сурдопедагогом, обосновал необходимость обучения глухонемых устной звуковой речи и осуществил первый подсчет количества глухих в России.