Лауреаты империализма: Монополистический капитал переписывает историю Америки

Эти столь мистические «мыслящие люди», эти поставщики идей о бессмысленности жизни могут стать исключительно земными, конкретными, многозначительными, когда они определяют свою программу. Г–н Фирек в своей возвышенной заботе о «Позоре и славе мыслящих людей» (так он назвал свою книгу, посвященную Уинстону Черчиллю) объявляет себя сторонником монархии, аристократии и империализма (в их британском, то есть наиболее чистом виде, добавляет он). Именно эти академики еще в 1950 году требовали не просто пропаганды против стран социализма, но также создания «организационной базы у них в тылу», с целью организовать восстания и облегчить вторжение в эти страны («Партизан ревью», сентябрь–октябрь 1950 года, стр. 660), проведения политики, в разработке которой главную роль играет ныне находящийся в Вашингтоне при госдепартаменте бывший троцкист Джеймс Бернхэм – претендент на пост американского Геббельса. Он желает «организации, тайных операций и других способов ведения политической войны» против социалистического мира. Он хочет «политики наступления» и ждет не дождется третьей мировой войны («Сдерживание или освобождение?», Нью–Йорк, 1950 год).

Демократические свободы и напалмовые бомбы

Буржуазно–демократические свободы выбрасываются за борт, как сбрасывались за борт напалмовые бомбы на Грецию и Корею. Нет ничего возвышенного в языке журнала «Берронс файненшиэл уикли» (27 октября 1952 года): «...те американцы, которые все время говорят о пороках колониальной империи, бессознательно, если не сознательно, говорят на «антиимпериалистическом» языке Ленина и Сталина». Нет ничего возвышенного и в требовании конгрессмена Джона Бимера из Индианы, чтобы университеты его штата «исключили профессоров – последователей Нового курса», потому что они «берут под защиту и пропагандируют дело социализма или коммунизма самыми различными путями» («Эвансвилл пресс», 9 декабря 1952 года). Нет этого и в выступлении адмирала Бена Морилла (являющегося в настоящее время главой сталелитейной корпорации Джонс–Лафлин) на собрании в Американском нефтяном институте, где он утверждал, что подоходные налоги, налоги с наследства и «передача школ в ведение государства с обязательным посещением и обязательным оказанием им материальной поддержки» – все это частные следствия принятия «доктрин, провозглашенных Карлом Марксом» (сообщение Ассошиэйтед Пресс, Чикаго, 10 ноября 1952 года). Нет и в утверждении Дональда Ричберга, который заявляет, что «окончательным безумством является требование ликвидации всякой дискриминации по отношению к «неграм» и что «равенство является целью коммунизма» («Сигма хи буллетин», март 1950 года).

Только ли коммунисты должны поддерживать и защищать систему народного образования и свободу академической деятельности? Только ли коммунисты должны бороться с джимкроуизмом и выступать против империализма? Ясно, что идеологи империализма, попрали, как сказал Сталин, буржуазно–демократические свободы,, но коммунистическим и демократическим партиям, говорил он, придется подняться на их защиту.

Результаты наступления реакции оказались ужасными. Джон Кросби из нью–йоркской газеты «Нью–Йорк геральд трибюн» находит, что телевидение охвачено «прогрессивной мышечной атрофией»; редактор журнала «Адвертайзинг эйдж» Мильтон Московитц говорит, что «радио признало себя побежденным», профессор физики Генри Смит сообщает, что «существующая секретность означает национальное самоубийство для науки», а Оливер К. Кэрмайкл, президент фонда Карнеги, созданного для улучшения преподавания, в своем отчете за 1952 год отмечал, что «неспособность привить чувство целеустремленности в жизни, намеренное увиливание от основных вопросов и непонимание реальной ценности вещей все больше и больше сводят на нет высшее образование».

Поворот начался