Лауреаты (СИ)

Мы нащупали общие темы разговора. Выяснили, какие прилагательные образуются от названия экзотического фрукта фейхоа. Поспорили о том, можно ли опорожняться, сидя на стульчаке совмещенного санузла, и одновременно блевать в раковину.

Окружающий пейзаж начал радовать сердце.

На киностудии в наше отсутствие ничего не изменилось. И Сережа справедливо рассудил, что надо добавить. Чтоб время не текло впустую. И по той же причине из буфета захватить с собой.

Момент прибытия главных действующих лиц мы встретили нагруженными до полной кондиции. Так что сам акт съемки я помню смутно.

Цветову, меня и Красовского сгруппировали вокруг рояля. Мы должны были с умным видом что-то обсуждать. Вместо слов предполагалась музыкальная заставка.

Режиссеру долго не нравились наши позы и жесты. Я для него выглядел слишком скованным. Красовский недостаточно убедительно терзал клавиши.

– Энергичнее, энергичнее! Больше запальчивости. Вы сейчас вкладываете душу, чтоб песня ожила! Будьте естественными!

Сережа вдохновенно улыбнулся в нацеленный для очередного дубля объектив:

– Как вы меня зае…али!

– Стоп! Снято! – обрадованно скомандовал режиссер.

Я потом видел этот фильм. Сцену у рояля показывали три четверти секунды. Причем от меня на экране остался только рукав свитера.

Правда, я сумел каким-то образом засветиться в совершенно постороннем эпизоде. И тоже рядом с Эдной Иосифовной. Так что в целом кинодебют следовало признать удачным.

И вот теперь нам предстояла еще одна съемка в компании Цветовой. Но уже на самом что ни на есть центральном телевидении.

КЛАССИК САВИЧЕВ

Нас утро встречало прохладой.

Ветер без жалости бросал в лицо крупинки полудождя-полуснега. Хмурое небо грозно нависло над унылым асфальтом. Прибывший народ перебежками ринулся к спасительному зданию вокзала.

Мы задержались на перроне в ожидании какой-то мифической девушки с телевидения. Она должна была передать гостевые билеты и объяснить, что и как.

Девушка опаздывала.

– Начинаются московские дела, – заворчал Красовский.

Столичные функционеры, как правило, не отличаются обязательностью. Общаясь с ними, следует запасаться терпением и смирять гордыню. И такой хоккей, конечно, не каждого устраивает.

Девушка появилась, когда проклятия Красовского практически выдохлись. Торопливо извинившись, вручила пакет с бумагами.

Инструкции были предельно простыми: к семи часам посетить концерт в Кремлевском дворце съездов и сесть на указанные места. И вообще это оказалась не телевизионная девушка, а ее подруга. Которая больше ничего не знала.

– Вот видишь, – сказал Сережа. – Все в порядке. Можно пойти завтракать. Ты давно завтракал у Михаила Савичева?

Вопрос был риторическим. Савичева я знал только заочно. Как и почти вся внимающая его стихам страна.

У Савичева особый божий дар песенника. Дар находить привычные и понятные слова. Такой кажущейся простоты необыкновенно сложно достичь. По крайней мере большинству признанных поэтов.

Помню, как я без всякой задней мысли посетил заседание песенной секции Ленинградского (тогда еще) отделения союза композиторов.

Маститые авторы важно показывали друг другу и собравшейся публике свежесработанные творения. Меня совершенно ошарашило начало бодрого марша: «У каждого пилота приветливо блестит». Далее шел легкомысленный музыкальный проигрыш, помогавший сохранить неведение относительно блестящего предмета. И уже потом разъяснялось, что это особый пилотский значок на заслуженной груди.

Члены секции песню одобрили. И до широких народных масс она, судя по всему, благополучно не дошла.

Настоящих поэтов-песенников легко сосчитать по пальцам. Я не стесняюсь смотреть на них снизу вверх. Дабы учиться на чужих достижениях и ошибках.

У меня дома есть книга стихов Савичева. Не могу сказать, что я взахлеб читаю ее с утра до вечера, но иногда под настроение с удовольствием открываю.

О рандеву с маэстро Сережа договорился заранее. Благо тот его знает и живет почти рядом с площадью комсомола и трех вокзалов.

По такому случаю я предложил сначала умыться и смахнуть щетину в платном туалете. То есть обрести пристойный для личного знакомства с великим человеком вид. И не портить о себе первого впечатления, которое, как известно, запоминается особенно ярко.

Уже упоминавшийся поэт-пародист Эдуард Ломов рассказывал, как он впервые увидел ныне покойного Валерия Сафонова.

Сейчас Сафонов признан блестящим исполнителем русских и цыганских романсов.

Судя по отзывам, в последние годы недолгой жизни он здорово опустился. Прочно оправдывал репутацию гопника, алконавта и подводилы. Мог, придя в гости, тайком выпить хозяйский одеколон. Или устроить скандал прямо на сцене. А также наобещать с три короба и ничего не сделать.

Ломов собирал творческую бригаду для выступления в славном районном городе Кириши. Это около двух часов езды на электричке.

Кто-то из знакомых порекомендовал взять Сафонова. Мол, парень сидит без копейки и рад любой халтуре.

Эдик позвонил ему домой. Условились о встрече у последнего вагона.