Лаванда для отца-одиночки

— Я не понял, а что не так? Он так плох, что о жизни с ним не хочется говорить громко? — удивился господин Вьевилль.

— Нет, что вы, он замечательный! — тут же вскинулась Лаванда. — И дочка у него отличная.

— Вот, теперь я вижу правильный взгляд и слышу правильные слова. Если что, я буду только рад позитивным переменам в его судьбе. Я сам в последние месяцы оценил плюсы семейной жизни, теперь готов служить ходячей рекламой, — усмехнулся он. — И даже кот у вас уже есть, а то я подумывал подарить ему кота на новоселье, у него же будет новоселье? — и смотрит так хитро.

— Наверное, будет, он что-то такое говорил, — кивнула она.

— Вот и славно. А сейчас рассказывайте — что там с садом, что вам удалось сделать и какие перспективы. Тут меня уже спросили, не мы ли что-то делаем с историческим памятником, а я заверил, что у нас всё в порядке. Теперь же хочу послушать о том порядке побольше, чтобы знать, что отвечать назойливым чиновникам.

Ну, это легко. Лаванда разложила документы и принялась показывать — вот план сада, вот подробное описание того, что должно быть, вот отчёт о состоянии сада на момент покупки его Теофилем Жервезом, вот план предполагаемых работ, вот график, вот что сделано к настоящему моменту.

— Осталось высадить несколько кустов самшита и туи взамен утраченных, их привезут сегодня после обеда. И всё. Дальше уже весной. А, и яблоки собрать. Груши-то съели, их не так много было, а вот на яблоки в этом году прямо урожай.

— Ещё и яблоки, Тео счастливчик, — улыбнулся господин Вьевилль. — Что же, благодарю вас, госпожа Венсан. Пожалуйста, пришлите мне копии всех этих сверхценных документов, чтобы в случае пристального интереса к объекту я мог в них подглядывать. И ваш окончательный отчёт о выполненной работе.

— Да, непременно.

— Я всегда знал, что наши сотрудники — самые лучшие, — подмигнул он ей на прощание.

У входа в свой отдел Лаванда едва не влетела с размаху в беседующую парочку, отскочила, взглянула.

— О, Лаванда, привет, как дела? — спросил Роже. — Ты осталась в той квартире или съехала?

— Кажется, съехала, — рассмеялась Лаванда.

— Ну удачи, — он не сводил с неё глаз.

А Базиль поглядывал из-за его плеча.

— Базиль, завтра высаживаем кусты, и завершаем, — сказала ему Лаванда. — Сегодня под вечер привезут.

— Ладно, — кивнул тот.

Ей удалось убежать из офиса только так, чтобы успеть впритык к назначенным четырём часам. И грузовичок родителей уже стоял у задних ворот дома.

— Мама, папа, привет, я успела, — Лаванда открыла ворота, завела велосипед и пригласила их заезжать.

Родители вышли из машины и осматривались — дом, яблони, груша, подстриженный газон.

— Пойдёмте, я познакомлю вас, — сказала Лаванда и сама пошла к главному входу, родители следовали за ней.

Дверь распахнулась неожиданно и едва не дала Лаванде в лоб. На крыльцо вылетела красная, зарёванная и растрёпанная Эжени.

— И я вообще больше никогда не пойду в эту херовую школу, ты понял? Да пропади она пропадом, провались на ровном месте, и эта дура старая пускай тоже провалится!

Она вихрем промчалась по аллее, хлопнула калиткой и была такова.

— Эжени, стой! — встрёпанный Тео выскочил на крыльцо следом за дочерью, увидел, что её уже нет, и добавил пару крепких словечек.

А потом заметил Лаванду.

— Лаванда, — выдохнул он. — Хоть что-то хорошее. Здравствуйте, — вежливо сказал он маме и папе.

В приоткрытую дверь просочился Трофей, воссел на крыльце и громко высказался:

— Мяу!

28. Один разговор

28. Один разговор

Юма ждала вечера, чтобы поговорить с папой — что делать-то, ведь если ничего не делать, госпожа Шу их сожрёт и не подавится. Раньше такие вот упёртые училки обычно сдавались после того, как перед ними извинялась сама Юма, а потом ещё и мама. Один раз даже бабушка.

Что нужно, чтобы утихомирить госпожу Шу, Юма не понимала вот вообще. Наверное, если нормальные маги обычно больше знают, умеют и понимают, то ненормальные маги и косячат в сто раз больше обычных людей?

Госпожа Шу — маг, но слабенький. Она добирает грозным голосом, злющим взглядом и ослиным упрямством. На дерево её загнать, что ли? Или лучше не надо, убьётся ещё, и скажет, что Юма виновата?

Написал Фред, он выиграл соревнования по бегу, и Юма тут же принялась звонить ему.

— Ты крут! Здорово! Ура-а-а!

— Спасибо, — он улыбался и был очень доволен. — Я сам не ожидал. В моей старой школе меня бы никогда не отправили на соревнования, потому что я плохо учился и нафиг не был никому нужен. А тут вот.

— Да всё правильно! Мы сказали дуре госпоже Шу, что ты на соревнованиях, а завтра скажем, что ты победил!

— Да ей наплевать, кто кого победил, она же кроме своей биологии и не знает ни черта, — хмыкнул Фред.

Но Юма видела — он очень рад, что у него всё получилось. И вообще, не в биологии счастье. И если у кого-то криво по одному предмету, то нечего на этом человеке ставить крест, он может быть успешным в чём-то другом.

Они с Фредом распрощались до созвона, и она отправилась домой. Дома её ждал Трофей, и с утра приходил клиниг — потому что приедут папа и мама Лаванды, и дома всё должно быть идеально.