Лавандовая лента

Он похлопал Попса по плечу.

– А что ты хочешь делать сегодня?

Попс вздохнул.

– Думаю, мы могли бы прогуляться на лодке.

– А ты еще не израсходовал весь бензин?

Уилл спросил это строгим голосом, но улыбка смягчила обвинение.

Попс мрачно молчал.

– Да, я думаю, славная идея.

Это был их субботний ритуал. Они отправлялись на лодке по каналу в Мексиканский залив. По большей части они ловили рыбу себе на ужин – все, что попадется, от красного берикса до тунца, а домой возвращались уже в сумерках. После ужина сидели на передней веранде до тех пор, пока звезды не высыпали на небе. Это была хорошая жизнь.

Попс понимал это. И тем не менее постоянно настаивал на том, чтобы сломать установившийся ритуал, этот идеально сбалансированный образ жизни всякими идеями об экскурсиях или прогулках на каяке. Настало время покончить с этой инквизицией раз и навсегда.

– Серьезно, Попс, почему ты постоянно пытаешься заставить меня делать что-то, чего мне делать не хочется? Это происходит каждую субботу.

Попс перестал собирать посуду со стола и посмотрел на него.

– Уилл, тебе тридцать лет. А ты проводишь свои выходные дни со стариком.

– Но мне нравится этот старик.

– Ты хороший молодой человек, – Попс погрозил ему пальцем и пронзил его испытующим взглядом. – Но ты молодой человек. С тех пор как я переехал сюда, ты перестал делать многие вещи, которые прежде любил.

Уилл покачал головой, но Попс продолжал:

– Я знаю, что ты любил ходить в походы, плавать на каяке и нырять с аквалангом.

Уилл улыбнулся, подняв указательный палец.

– Я нырял с аквалангом в прошлом месяце.

– Да, я чуть ли не силой тебя заставил. А прежде ты плавал с аквалангом каждый месяц. – Его лицо омрачилось. – Я превратил тебя в старикашку.

Уилл откинулся на стуле и расхохотался.

– Это нелепо!

– Ты даже больше не ходишь в тренажерный зал. – Попс указал на лестницу. – Ты поставил у себя в комнате эту металлическую штуку и тренируешься на ней.

На стене напротив тикали часы, унося момент за моментом. Драгоценное время. Попсу был восемьдесят один год. Смерть бабушки Уилла в возрасте семидесяти пяти лет была внезапной. Никаких признаков болезни, которая свела ее в могилу за несколько недель. Это потрясло Уилла. Он не станет терять время, которое может проводить с Попсом. Но он не мог сказать этого своему деду.

Попс в душе был поэтом и философом и сказал бы на это, что Уилл просто одержим страхом потери. Попс не боялся умереть.

Но Уилл панически боялся потерять деда.

Уилл прижал ладони к глазам и с шумом выдохнул.

– Слушай, как я могу объяснить это?

Да, жизнь изменилась пять лет назад, но Уилл больше не был ребенком. Вещи, казавшиеся важными двадцатипятилетнему парню, уже не были важны тридцатилетнему. Сейчас жизнь имела смысл. В ней была цель. И все же он не мог объяснить этого Попсу, не возвращаясь к теме о времени, которое им осталось провести вместе.

– Пять лет назад я работал как проклятый, чтобы стать исполнительным директором. – И на той же неделе он получил повышение, а Попс переехал жить к нему. – Когда я получил эту работу, я знал, что должен избавиться от некоторого беспорядка в своей жизни.

– Ты считал свои увлечения беспорядком? – с грустью в голосе спросил Попс.

– Они отвлекали меня, – сказал Уилл, надеясь, что Попс поверит в это. – Эта работа требует много сил. Она изнуряет ум. Прежде чем я получил ее, у меня было много свободной энергии, требовавшей выхода. Теперь у меня ее нет. Моя жизнь должна быть более организованной, хорошо налаженной, чтобы я был успешен в своей новой должности.

– Ты приводишь убедительные аргументы. – Попс выпрямился. – Но это ужасно практичный и техничный способ смотреть на жизнь. И она кажется не очень радостной и увлекательной.

– Ну, не все могут вести увлекательный образ жизни. Некоторые из нас должны просто много работать, быть честными и упорными.

Уилл в самом деле любил свою работу. И некоторые ребяческие занятия должны были быть забыты, чтобы он мог выполнять ее в полную меру сил.

Все это было хорошо. Упорядоченно. Никаких сюрпризов, никаких потрясений. Ведь все же хотят такой стабильности, такой надежности? И Уиллу нужно было время. Больше времени, которое он мог проводить с Попсом. Но чем более упорядоченная становилась их с Попсом жизнь, тем более встревоженным становился его дед. И хотя Попс ничего не говорил, Уилл чувствовал это. И он не хотел, чтобы Попс менял их неписаные, но незыблемые субботние планы.

– Это похоже на колею, – признал Попс.

– Может быть, мне нравится моя колея.

– Ты знаешь, как говорят. Колея – это могила, открытая с двух сторон.

– Тогда это уже не колея.

Уилл нахмурился и поправил воротник рубашки. Честно говоря, какой тридцатилетний мужчина вел такой образ жизни? Он не мог припомнить ни одного. Но это не имело значения. Ему нравилась его жизнь. Сожаления гораздо хуже, чем отказ от некоторых хобби. Было очень важно, чтобы ему никогда не пришлось, оглядываясь на прожитые годы, сожалеть о том, что он не так проводил время.