Лавандовая лента

Но когда по его щеке потекла первая слеза, она снова кинулась к нему в объятия.

– Я учусь расставаться.

В пять пятнадцать утра им позвонили из службы береговой охраны. Пустая тридцатифутовая лодка была найдена стоящей на якоре возле Грейс-Айленд, любимого места рыбалки Попса и Сары. А в пять тридцать два следователь, друг семьи, остановился у их дома.

– Это самая странная вещь, что мне доводилось видеть, Уилл. Твой дед лежал на песке, словно уснувший, и я клянусь, что он улыбался. Я не могу назвать причины, по которой он умер. – Он почесал заросший щетиной подбородок. – Лодка была привязана, никаких признаков насилия. Словно он просто лег на спину, чтобы смотреть на звезды, закрыл глаза и…

– Проснулся на Небесах.

– После вскрытия мы узнаем больше.

Уилл покачал головой.

– Он сейчас с Сарой. Я знаю все, что мне нужно знать. Спасибо, доктор Бейкер.

* * *

В открытые окна в дом врывался свежий воздух. Эдриэнн стояла около раковины и мыла овощи, которые Сара Энн нарвала в огороде. Пятилетняя малышка поспешила на улицу играть, но тут увидела толстую белку.

Эдриэнн рассмеялась.

– Она все еще верит, что поймает эту белку.

Уилл обнял жену, положив ладони на ее растущий живот. Он был в восторге от того, что их семья пополнится новым членом. Он поцеловал Эдриэнн в ухо.

– Она любопытна, как и ее мать.

Она повернулась к нему и положила голову ему на грудь.

– И упряма, как ее отец.

Он положил большой палец ей на подбородок и приподнял ее голову, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Знаешь, я слышал, что бывают мужчины, которых очень возбуждают беременные женщины. До настоящего момента я этого не понимал.

Она невинно захлопала глазами.

– Я не привлекала тебя, когда была беременна Сарой Энн?

Он нахмурился.

– Как ни странно, привлекала. Но со временем моя страсть разгорается все сильнее. Я не могу удержаться, чтобы не прикасаться к тебе.

Она хихикнула.

– А кто просит тебя удерживаться?

Он накрыл ее губы своими. И повернул ее к себе так, что их тела соприкоснулись. Поцелуй был долгим. Он не мог оторваться от любимой женщины, пока не почувствовал толчок в районе желудка. Эдриэнн погладила свой живот.

– У этого крепыша сильный удар.

Уилл наклонился и обратился к еще нерожденному ребенку:

– Еще несколько недель, и она вся твоя. Но пока ты не появился на свет, она моя.

Он поцеловал ее живот, выпрямился, чмокнул ее в щеку, а потом снова прильнул губами к ее губам, теряя голову от близости любимой.

Той же ночью Уилл сел у антикварного бюро, стоявшего в их спальне, окнами выходящей на канал. В открытые окна было слышно, как волны плещутся о борта лодки, а сильный бриз наполнял комнату запахами осени. За всю свою жизнь он узнал очень многое. Но больше всего его удивляла сила написанного слова. И поэтому по ночам, когда вся семья спала, он садился за бюро и писал письма.

Дорогая Сара Энн,

я смотрю, как ты растешь у меня на глазах, и иногда мне кажется, что я даю тебе меньше советов, чем следовало бы. Жизнь может быть трудной, но она все равно прекрасна. Я полагаю, что тебе предстоит испытать и печали, и радости, как и всем нам. Но какие бы дороги ты ни выбирала, один лишь поворот может привести тебя назад, домой.

Ты и мама – любовь всей моей жизни. Я надеюсь, что однажды и ты встретишь такую любовь. Но до тех пор старайся, чтобы каждый день был значительным. Живи так, чтобы ты могла гордиться своей жизнью. Будь сильной в трудные минуты. И мягкой, когда другу понадобятся понимание и поддержка. Будь собой, Сара Энн, потому что в мире нет ничего прекраснее тебя. Из всего, чему я могу научить тебя, самым важным будет вот что: жизнь дана, чтобы ее проживать.

Твой любящий папа