Лавандовая лента

Стены гостиной были покрашены в роскошный цвет сливочного масла, а рейка для защиты стен от повреждения спинками стульев стала белоснежной. Эдриэнн очистила камин, который оказался облицованным красным деревом и теперь, протравленный, казалось, сиял. Понемногу открывая, каким дом был изначально, Эдриэнн не могла скрыть свой восторг.

– Я никогда бы не поверила, что смогу сделать это. Предстоит еще много работы, но я уже думаю, что смогу с ней справиться.

Она не возражала против того, чтобы нанимать профессионалов, когда работа была слишком сложной для нее, но она все-таки не наняла подрядчика, хотя Эрик предсказывал, что ей придется это сделать. Он безжалостно высмеял ее, когда она сказала, что потратит свои деньги, полученные после развода, на уродливый и полуразрушенный викторианский дом на берегу Мексиканского залива.

После тщательного осмотра кухни и обсуждения, что еще здесь нужно сделать, она предложила Райану стакан чая со льдом и указала на заднюю веранду. Когда они открыли стеклянную дверь, ворвавшийся в дом морской воздух как будто подтолкнул Райана к Эдриэнн. Она сделала шаг в сторону и упала в шезлонг. Они сидели и смотрели, как волны набегают на песок, пугая маленьких птичек, ищущих себе пропитание. Она слышала голоса семей, отдыхавших чуть дальше на берегу. Время от времени она позволяла себе бросать взгляд на Райана. Она осознала, что больше не чувствует себя школьницей, за которой ухаживают, и была очень рада этому. Сейчас она испытывала искреннее теплое чувство от встречи с другом.

После нескольких минут молчания Райан повернулся к ней.

– Итак, расскажи мне про эти письма.

Эдриэнн, пораженная, бросила на него изумленный взгляд. Должно быть, ему рассказала Сэмми. Ей не пришло в голову попросить подругу никому об этом не рассказывать, но Эдриэнн считала это само собой разумеющимся. Она была в смятении. Сначала ей не хотелось никому говорить об Уильяме Брайанте и его истории, но, размышляя о войне и о мужестве, она пришла к выводу, что его историю должны узнать. Она была прекрасной. И вдохновляющей.

В течение следующего часа Эдриэнн поделилась с Райаном историей жизни Уильяма. Райан внимательно слушал, время от времени задавая вопросы, и сам, в свою очередь, сообщил ей несколько интересных фактов. Он был страстно увлечен историей Второй мировой войны.

– Он герой войны, Эдриэнн. Настоящий герой.

Ей нравилось, что другие находят Уильяма таким же интересным, каким считала его она. Но кое-что не давало ей покоя все три дня, которые прошли с их встречи: Грейс и тот факт, что она продолжала писать Уильяму даже тогда, когда полюбила кого-то другого. Последнее письмо было датировано 1945 годом. Грейс продолжала писать ему в течение двух лет. Может быть, все было очень просто – Грейси хотела иметь запасной вариант, если с ее новым возлюбленным у нее что-то не склеится.

– Я должна увидеться с ним.

– Ты имеешь в виду Уильяма? – Райан залпом допил свой чай, и кусочки льда на дне стакана звякнули.

– Да. И я поеду к нему. Завтра мне нужно забрать в Нейплсе образцы гранита.

– Значит, ты все-таки решила остановиться на граните?

– Да.

Эдриэнн мучительно принимала это решение. Красота против цены и практичности. Но в конце концов любовь к изысканной кухне перевесила фактор цены. Даже если это с трудом впишется в ее бюджет и не оставит места для ошибки, она все равно хочет только гранит.

Райан вытер руки о шорты и взял письма, лежавшие между ними. Он деликатно перелистывал старые страницы, более заинтересованный их содержанием, чем ее выбором материала для столешницы.

– Так какой он?

– Старый. И поразительный. Такой же поразительный, как и его письма. Послушай вот это. – Она взяла у него из рук стопку писем и стала искать то, которое потрясло ее больше всех. – Их дивизию перебрасывали с одного места на другое. Они остановились в покинутой деревне. И у них было всего несколько часов на отдых.

Она развернула письмо и начала читать.