Лавандовая спальня

– После той ужасной трагедии девочки провели некоторое время в моем доме, до тех пор, пока Синглтоны не приехали за ними, – говорил судья, одобрительно поглядывая на Кэтрин, споро разливавшую чай. – После их отъезда горничная нашла в комнате младшей мисс Тармонт этот медальон, должно быть, она спрятала его в ящик бюро, а потом забыла. Неудивительно, учитывая потрясение, которое пришлось пережить бедняжкам. Адреса Синглтоны не оставили, а доверить эту вещицу поверенным Тармонтов я не решился. Должно быть, это единственная память бедняжки Оливии о последних счастливых днях детства – портрет в медальоне написан еще при жизни родителей девочек. Полагаю, его носила молодая миссис Тармонт. К сожалению, я, никчемный старик, совсем забыл о нем вчера, когда Оливия и ее опекуны были в гостях у нас.

Миссис Дримлейн и Кэти дружно заверили судью Хоуксли, что его ну никак нельзя назвать никчемным стариком, а после так же дружно наклонились над раскрытым медальоном, внутри которого можно было рассмотреть портрет двух девочек.

– Хелен обещала вырасти более красивой, – заметила миссис Дримлейн, и Кэтрин с ней охотно согласилась. – Она похожа на мать, бедняжка не была красавицей. А вот Оливия уродилась в свою бабку, она и здесь уже похожа на Роуз, а сейчас становится ее точной копией, мне даже стало не по себе, когда я ее увидела вчера в коридоре. Как будто призрак молодой Роуз явился передо мной.

Кэтрин взглянула на судью – с некоторых пор ей не нравились разговоры о призраках, и судья Хоуксли разделял эту неприязнь.

– Девочка и впрямь походит на свою бабушку, – согласился он. – А призраки нам тут вовсе ни к чему, ни покойной Роуз Тармонт, ни кого-то еще. Правда, Оливия могла бы быть поживее, она показалась мне какой-то вялой и совсем не заинтересовалась щенками, которыми наградили меня мои зловредные внуки, дай бог сил их гувернеру!

– Должно быть, еще не пришла в себя после долгой дороги. Либо мысль о возвращении в дом, где случилось столько горя, пугает ее.

Судья кивнул головой. Он тоже думал о том, каково девочкам возвратиться в поместье Тармонтов, и разделял мнение о продаже дома и хотя бы части земель как о лучшем выходе из положения. Миссис Дримлейн спросила его, что рассказывали Синглтоны о женихе Хелен, но Хоуксли не смог удовлетворить ее любопытство в полной мере.

– По словам миссис Синглтон, молодой человек приятен наружностью, хорошо образован и галантен, как и подобает истинному джентльмену, но небогат. Как и мисс Тармонт, он сирота, воспитанный дядей, скромным сельским сквайром. Мистер Теннерсон и его дядюшка познакомились с Синглтонами и старшей мисс Тармонт на балу прошлой зимой, их представили какие-то знакомые, и мистер Теннерсон сразу начал оказывать особенные знаки внимания мисс Хелен. Кажется, мистер Синглтон в этот момент заметил что-то о том, что юношу не отпугнули довольно резкие манеры юной леди, всегда высказывающей свои суждения без всякой возможности окружающим их оспорить.

Последнюю фразу судья произнес со снисходительной улыбкой, похоже, он придерживался современных взглядов и не собирался осуждать молодых девушек за наличие у них собственного мнения.

Миссис Дримлейн пожала плечами, и Кэтрин поняла, что старая дама уверилась в корыстных побуждениях мистера Теннерсона. Приданое мисс Тармонт должно было привлечь охотников за богатыми невестами, и для сироты, выросшего в скромном поместье, убийство бабушки невесты ее дядей не являлось неодолимым препятствием к ухаживаниям и предложению. Понравился ли молодой джентльмен Хелен или она попросту решила избавиться от опеки Синглтонов и сама распоряжаться своими средствами, подчинив себе мужа, как это в свое время сделала ее бабка, – покажет время.

Так выразилась миссис Дримлейн, и судье Хоуксли, и Кэтрин пришлось согласиться. После этого они заговорили о других событиях, произошедших в Кромберри и окрестностях, но беседа частенько прерывалась ввиду необходимости отдать должное чудесным пирожным с малиной. После чаепития судья откланялся, оставив медальон Оливии миссис Дримлейн, обещавшей передать его девочке сразу же, как вся компания вернется в «Охотников и свинью».

Кэтрин пора было возвращаться за свою конторку, впереди ее ждал еще один долгий день в душном холле.

– Что ж, нам остается только дождаться явления этого мистера Теннерсона и самим посмотреть, выглядит ли он влюбленным или просто довольным своей участью, – напоследок вернулась к Тармонтам и предстоящей свадьбе миссис Дримлейн и тяжело поднялась с кресла. – Пожалуй, лучшее, что можно сделать в такую жару, – пойти вздремнуть час или два. Разбуди меня раньше, малиновка, если случится что-то необыкновенное!