Лавандовая спальня

Кэтрин и самой не терпелось дождаться возвращения миссис Дримлейн и судьи. То, что им с Бет удалось узнать на самом деле, и то, что они додумали сами, смешалось в ее голове, и к тому моменту, когда она перешагнула порог «Охотников и свиньи», она уже была уверена, что все произошло именно так. Оливия в каком-то помешательстве убила миссис Синглтон, но ее сестра, которой не терпится выйти замуж за Роджера Теннерсона, скрыла от полиции, что знает, кто убийца. И все же Хелен взволнована и обеспокоена настолько, что всем, кто окружает ее, приходится успокаивать девушку. Причем делают они это отнюдь не при помощи ласковых увещеваний.

Дядюшка ее жениха, похоже, настолько стеснен в средствах, что не потерпит ни малейшей задержки со свадьбой. Теперь понятно было, что Хелен придется отдать часть своего состояния не только мистеру Теннерсону-старшему, но и сестре своей горничной, посвященной в тайну Оливии. И признаться, что ее шантажируют, Хелен не может. Иначе придется рассказать всю правду!

Кэтрин не могла пожалеть высокомерную, лживую Хелен, но Оливию ей было жаль. Убийство бабушки могло разрушить душевное здоровье ребенка, а утрата единственной памяти о счастливом детстве – медальона, принадлежавшего ее матери, должна была казаться девочке настоящей потерей. Где бедняжка сейчас? Навряд ли Оливия способна позаботиться о себе, у нее нет денег, нет друзей. Откуда могла прийти помощь? Ничего не оставалось, как предположить, что в карете, ожидавшей у паба, сидел мистер Тармонт. И сейчас девочка в руках своего безнравственного дядюшки. Похоже, Хелен придется столкнуться с еще одним шантажистом!

«Скоро от ее приданого ничего не останется, – думала Кэтрин, возвращаясь за стойку. – И Роджер Теннерсон совсем не выглядит влюбленным! Зачем он женится на этой девушке? Не иначе, ему так же не повезло с дядей, как его невесте! Старший мистер Теннерсон руководит поступками своего племянника и не собирается упускать свою выгоду!»

Бетси отвлекла дядюшку Томаса, а Кэтрин незаметно возвратила в его кабинет ключ от «Комнаты с гобеленом». Миссис Фишберн поднялась к себе, и теперь Кэти и Бет гадали про себя, обнаружила она уже пропажу медальона или же ей несвойственно поминутно заглядывать в свой тайник? Впрочем, несколько обломанных веточек говорили о том, что медальон не все время тихо лежал в вазе.

Миссис Мидлхем и Полин еще не возвращались, а оба Теннерсона сразу прошли выпить кофе в беседке. Похоже, здоровье Хелен Тармонт их не очень-то беспокоило.

Не появлялись и миссис Дримлейн с судьей Хоуксли. Как ни надеялась Бетси застать их, ей пришлось вскоре отправиться к себе домой. Каким бы покладистым супругом ни оказался Джон Харт, Бет не могла отсутствовать целыми днями, тем более в воскресенье.

Эндрю послали куда-то с поручением, и холл на некоторое время опустел. Не зная, чем себя занять, и чувствуя, что ее мысли все время двигаются по одному и тому же кругу, Кэтрин достала из сумочки медальон и некоторое время рассматривала его, готовая спрятать украденную вещицу при малейшем постороннем звуке.

Так и не найдя в нем ничего необычного, Кэти вытащила из-под конторской книги лист желтоватой бумаги и принялась перерисовывать портрет обеих мисс Тармонт. В детстве сестры сильнее походили друг на друга, и Кэтрин довольно быстро сделала набросок, почти не взглядывая на медальон – перед ее мысленным взглядом маячило тонкое личико Оливии.

Увлекшись своим занятием, Кэтрин едва расслышала скрип лестницы – кто-то спускался в холл со второго этажа. Она едва успела затолкать медальон поглубже в недра конторки, а лист бумаги прикрыла книгой записи постояльцев, когда в холле появился старший мистер Теннерсон.

Он был без своей трости, но ступал тяжело, и Кэтрин постаралась придать своему лицу приветливое выражение до того, как он повернулся к ней.

– О, мисс Хаддон, чудесный день сегодня, не правда ли? Должно быть, вам скучно здесь одной, когда ваши подруги прогуливаются по Мэйн-стрит и строят глазки джентльменам! – Теннерсон неспешно направился к Кэти, и девушка почувствовала, как растет ее тревога.

– Я привыкла, сэр, ведь это моя обязанность – быть здесь и присматривать за всем, – немного неловко ответила она.

– И вы сидите за этой конторкой с самого утра и до позднего вечера? Поистине, жестоко со стороны вашего дядюшки не выпускать вас на волю! – Джентльмен добродушно улыбался, но глаза его глядели холодно.

За полгода Кэтрин повидала немало таких глаз. Это миссис Дримлейн научила ее обращать внимание не на слова или улыбку, а на то, как человек смотрит на собеседника. «Как будущий художник, ты должна подмечать мелочи, видеть человеческую натуру по взгляду, излому брови или наклону головы, – поучала старая дама. – В твои годы не стоит уже быть чрезмерно доверчивой. Среди ваших постояльцев встречаются разные люди, и кто-то из них может быть опасен для юной девушки…»