Лавандовое поле надежды

Пробираясь среди толпы, девушка сняла шарф с головы и беспечно встряхнула шелковистыми, черными, как вороново крыло, волосами. Улыбка у нее была совершенно очаровательной – ямочки на щечках, а уж какие глаза! Фиалковые, как у девочки-актрисы с рекламы фильма про собаку Лэсси. Килиан был очарован, и это очарование лишь усилилось, когда, все еще не обращая на него внимания, она подлетела к Эйхелю с потоком восклицаний, приветствий и поцелуев и позволила банкиру помочь ей снять пальто. Килиан невольно обратил внимание, как – на краткий миг – туго натянулась шелковая блузка на груди девушки, когда та изогнулась, выскальзывая из рукавов пальто. Охваченный порывом откровенной чувственности, Килиан молча уставился на незнакомку и даже не сразу осознал, что Вальтер представляет их друг другу.

Спохватившись, он торопливо поднялся во весь рост, возвышаясь над хрупкой девушкой, уже успевшей протянуть ему руку.

– Enchanté, mademoiselle.

Он поцеловал тонкие пальчики.

Улыбка ее согревала не хуже коньяка.

– Простите, что прервала ваш разговор, полковник, – промолвила она на безупречном немецком. – Мне показалось, что я вижу тут Вальтера, вот и решила поздороваться.

– И в самом деле… – Вальтер придвинул к их столику стул – судя по всему, единственный свободный стул во всем кафе. – Ты шла мимо?

– Нет. Мы должны были встретиться с другом, но… – Она пожала плечами. – Похоже, его тут нет.

– Тогда позвольте нам вас похитить, – сказал Килиан. – По крайней мере пока не подойдет ваш друг.

– Не хочется вам мешать…

– Прошу вас, – настаивал Килиан. – Мы будем только рады. Вальтер, мы ведь не собирались обсуждать ничего такого особенного?

– Ничуть. – Банкир повернулся к Лизетте. – Полковник в Париже недавно, вот я и подумал, что надо бы его тут поприветствовать. Исключительно светская встреча.

– Мадемуазель Форестье, позвольте предложить вам аперитив? – спросил Килиан.

Девушка взглянула на своего крестного отца, словно спрашивая разрешения. Очаровательная застенчивость! Вальтер еле заметно кивнул. Великолепно! Вечер заиграл новыми красками – полковник уже устал от разговоров о Гитлере, ценах на золото и русской зиме.

– Быть может, кальвадос?

Девушка широко распахнула глаза.

– Знаете, я всегда мечтала попробовать.

– И никогда еще не пили?

Она смущенно пожала плечами.

– Я веду не очень светский образ жизни, полковник Килиан.

– Что ж, – отозвался он, – придется нам это исправить. Лично я глубоко уверен – мало какие французские напитки, включая ваше хваленое шампанское, могут потягаться с молодым кальвадосом, когда пьешь его летом, со льдом. Неописуемое удовольствие. С ним сравнится разве что темная красота кальвадоса, выдержанного в бочке лет пять, а то и шесть, – когда пьешь его в Париже морозным вечером.

Он устремил на девушку задушевный взор – и был вознагражден серебристым смехом.

– Полковник Килиан, в ваших устах выпивка звучит поэзией!

– Кальвадос – это искусство, – заверил он, пальцем подзывая официанта. – Рюмку «Булара» для мадемуазель.

– Merci, – Лизетта любезно улыбнулась официанту и повернулась к полковнику, улыбаясь уже от души. – Спасибо! Просто чудесно! – продолжила она уже по-немецки.

– Вальтер, и как так вышло, что у вас работает девушка, безупречно изъясняющаяся на двух языках, а я не найду ни одной, которая хотя бы пару слов умела по-немецки связать?

Вальтер с улыбкой пожал плечами и откинулся на спинку стула, потягивая коньяк.

– Мадемуазель Форестье, переходите работать ко мне, – шутливо взмолился Килиан. – Не знаю, сколько вам платит крестный, но я дам вдвое больше.

– О, сэр, я обхожусь очень недешево, – в тон ему отозвалась девушка.

Уж не кокетничает ли с ним это юное цветущее создание? Хотелось бы!.. Тем временем принесли заказанный для девушки кальвадос.

– Повращайте рюмку, – посоветовал Килиан.

Девушка смотрела, как густая янтарная жидкость текучим золотом плещется в стеклянном сосуде, а Килиан не мог отвести от нее глаз. Крестница Эйхеля оказалась редкой красавицей. Лет ей было, наверное, около двадцати пяти – почти вдвое моложе его, Килиана. Худенькая, чуть угловатая – он именно таких и любил, чтобы одежда висела на плечах, как на манекене.

– Santé? – промолвила она, словно бы не замечая его восхищенного взора, и подняла рюмку, салютуя обоим собеседникам сразу. – Спасибо, что составили мне компанию.

– Похоже, твой друг не придет, – заметил Вальтер. – Уже почти половина восьмого. Во сколько вы договаривались встретиться?

– В семь. И я слегка опоздала.

– Ему же хуже, – заявил Килиан. – Если заявится теперь, придется мне дать ему в нос.

Лизетта засмеялась – и полковник вдруг понял, что очень, очень давно не слышал счастливого женского смеха.