Лавандовый вечер

Опять всплыли перед глазами строчки из письма. Он почувствовал огонь теперь не на своей коже, а у себя в груди. В нем зажглось неистовое желание помочь женщине как бы рискованно это не было. В нем зажглось его волшебство. Он схватил стол и побежал обратно. Добежав до ординаторской он выбил дверь столом. На полу лежала без сознания Марта — медсестра.

Одной рукой он закрывался от огня железным столом, который был размером с Майкла, в другой держал бездыханную Марту. Он мчался вперед. Он добежал до красного мигающего огонька, скинул стол и ногой начал толкать дверь служебного выхода. Но на этот раз дверь не поддалась.

“И напоминаю, что ты такой один…” — в голове звучал голос Евы. Майкл начал задыхаться от дыма и ощущал, что силы его на исходе, еще минута и ему конец.

И напоминаю, что ты такой один…

Ты такой один…

Такой один…

Майкл собрал последние силы, еще раз толкнул ногой дверь и она распахнулась. Он сделал шаг вперед и рухнул на землю, держа в руках Марту.

Три года войны, казалось, не повлияли на городок, в котором жили Майкл и Ева. Остались те же заботы, те же аккуратные дома и магазины, идеально подстриженные газоны, та же размеренная тихая жизнь и те же лица. Хотя нет, мужских лиц все же стало меньше. На том же месте стоял и работал парфюмерный магазинчик № 9, разросся парк, а бескрайние изумрудные поля по-прежнему были заполнены высокой кукурузой. Только два дома были пустыми — дом Майкла и Евы. В них давно не появлялись хозяева.

В этот день в город вошел человек. Он шел по городу медленно, шаркая ногами, смотрел в землю, не поднимая головы. На нем были легкий пиджак, рубашка, брюки и ботинки, покрытые коричневой пылью. Прохожие оборачивались на чужака. Что-то странное было в его лице. На нем были вырезаны уродливые шрамы и отпечаталась нечеловеческая усталость. Человек этот явно не потерялся, он уверенно шаркал в нужном ему направлении.

Мужчина подошел к парфюмерному магазину № 9. Он встал напротив, долго не решаясь войти. Он потянулся к ручке двери, схватил ее и медленно, с усилием, открыл.

— Здравствуйте, чем могу помочь? — спросила посетителя тучная женщина в фиолетовом фартуке. В магазине она была одна.

— Здравствуйте, Вы не могли бы сказать, где я могу найти Еву Спес?

— А зачем Вам? — настороженно спросила женщина.

— Затем, чтобы взять ее в жены.

У женщины округлились глаза, уголки рта задрожали.

— Майкл? — спросила она, закрывая рот руками? — Ты жив?

— Да, жив.

— Так долго от тебя не было никаких известий! — она кинулась его обнимать. — Боже, что с твоим лицом стало? Столько шрамов!

— Немного поджарилось. А где Ева?

— Ох, Майкл… — женщина изменилась в лице. От этой перемены сердце у Майкла забилось как бешеное. — Никто не знает где она! Два с половиной месяца нет никаких известий. Ну, ты же знаешь, уедет она куда-нибудь за своими новыми ингредиентами и никогда не знаешь, когда вернется. Да, только в этот раз она вообще не сказала ничего. Просто в один день исчезла и все.

У Майкла онемели ноги, голова закружилась, в глазах замигали темные пятна. Он бы упал на пол, если бы его не подхватила продавщица. Он был еще слаб. Около месяца он пролежал в госпитале и чудом выжил. Но помимо шрамов на лице, появился еще один — на сердце. Медсестра Марта, которую он вытащил из горящего госпиталя не выжила. Этого он не мог себе этого простить, хоть и сделал все, что мог. Многие на войне умирали на его руках, но эта потерянная жизнь маленькой женщины, почему то врезалась лезвием в его сердце и оставила там след. И сейчас он не хотел, чтобы на его сердце появился еще один, самый большой шрам.

Майкл пришел в себя, поблагодарил продавщицу и вышел из салона.

— Наверное, я первый человек, который вышел из этого места разочарованным. — подумал Майкл и пошел к дому Евы. Белых цветов (смеси розы и пиона) не было, вместо них торчали голые, тонкие жалкие ветки. Краска на фасаде облупилась, окна покрылись пылью, а нарисованные цветы на двери исчезли. Дом был пуст. Перед Майклом была унылая картина, от которой ему стало не по себе. Он пошел в парк.

Как только он встал на тропу, которая вела к их скамейке, его сердце выползло в горло и начало отстукивать беспокойный ритм. Он шел к их месту, как на голгофу. Он очень хотел, но очень боялся увидеть их место, поэтому шел не отрывая взгляда от земли. Вдруг сейчас он увидит Еву? А вдруг нет? А вдруг там не будет никакого дерева, и все это окажется детской выдумкой? А вдруг будет! И какое?

Майкл дошел до нужного места, с которого можно было увидеть всё. Он оторвал глаза от земли. Вот она… Их пустая скамейка. Чуть позади от нее стояло тонкое деревце, которое раскинуло длинные изящные ветви, покрытые пушистыми фиолетовыми цветами.