Лавина

Разумеется, это саркастический вопрос. Почта не работает, разве что в Федземле. Почтовые ящики давно уже исчезли с заборов и украшают теперь квартиры помешавшегося на ностальгии старичья. Но с другой стороны, это и шутка, поскольку доставить конверт, как выяснилось, надо в здание в самой середине Федземли. Поэтому шутка такая: если хотите иметь дело с федералами, почему бы не воспользоваться их испоганенной почтовой службой? Разве вы не боитесь, что, имея дело с чем-то невероятно крутым вроде курьера, вы раз и навсегда позорите себя в их глазах?

– Ну, почту вроде как отсюда не вывозят, ведь так?

Нет смысла описывать этот офис. Нет смысла даже давать этому офису отпечататься в ее зрачках и занимать ценный кусочек памяти у нее в мозгу. Флуоресцентные лампы и оклеенные ковролином перегородки. Нет уж, спасибо, я предпочитаю ковер на полу. Цветовая гамма. Эргономическое дерьмо. Цыпки с губной помадой. Запах ксерокса. Все довольно новое, решает И.В.

Коричневый конверт лежит на столе у типа. И его нет смысла описывать. Следы южного или техасского акцента. Нижний край конверта параллелен краю стола, на расстоянии ровно одной четверти дюйма и на равном расстоянии от обоих углов. Словно врач положил конверт щипцами. Адресован он в «ОФИС 968А. ПОЧТОВЫЙ ИНДЕКС MS-1569835Б, ЗДАНИЕ ЛА-6, СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ».

– Обратный адрес на нем напишете? – спрашивает она.

– В этом нет необходимости.

– Если я не смогу его доставить, я никак не сумею его вам вернуть, потому что все ваши офисы для меня на одно лицо.

– Это не так важно, – говорит он. – Когда, по-вашему, вы там будете?

– Через два часа самое позднее.

– Почему так долго?

– Таможня, приятель. Федералы не модернизировали свои КПП, как все остальное.

Вот почему большинство курьеров сделают все, что угодно, чтобы избежать доставки в Федземлю. Но день сегодня выдался пустой, и И.В. еще не вызвали на секретное задание для мафии, к тому же, может, удастся поймать маму во время перерыва на ланч.

– Ваше имя?

– Мы имен не называем.

– Мне нужно знать, кто осуществляет доставку.

– Почему? Вы же сказали, это неважно.

Тут парень начинает волноваться.

– О’кей, – сдается он. – Забудьте об этом. Просто доставьте, пожалуйста.

Ладно, будь по-вашему, мысленно говорит она. Впрочем, она мысленно много чего еще говорит. Парень – явный извращенец. Так просто, так открыто: «Ваше имя?» Да отвали, мужик.

Имена не важны. Все знают, что курьеры – взаимозаменяемые винтики. Просто кое-кто случайно оказался намного проворнее.

Поэтому она выкатывает из офиса. Все анонимно. Нигде никаких корпоративных логотипов. Ожидая лифт, она звонит в «РадиКС», чтобы выяснить, от кого исходило задание.

Ответ приходит несколько минут спустя, когда она уже выезжает с автостоянки при офисе, запунив отличный «мерседес»: «Научно-исследовательский институт новейших технологий Райфа» НИИ НТР. Похоже, какая-то продвинутая лаборатория. Наверно, пытаются заполучить правительственный контракт. Может, пытаются продать федералам сфигмо-манометры или еще что.

А, ладно, она ведь только доставляет посылки. Тут ей кажется, будто «мерс» специально притормаживает, вынуждая ее загарпунить кого-нибудь еще, поэтому так она и делает. На сей раз ее жертва – фургон доставки. Судя по тому, как высоко он сидит на рессорах, он, наверное, пуст, так что двигаться будет довольно быстро.

Как и следовало ожидать, несколько секунд спустя «мерс» проносится по левому ряду, поэтому она запунивает его и пару миль выжимает из него все, что можно.

Поездка в Федземлю – сущее мучение. Большинство федералов ездит на крохотных пластмассово-алюминиевых машинках, которые трудно пунить. Но наконец она пришпиливает одну, крохотную мармеладку с наклеенными окнами и трехцилиндровым мотором, и та довозит ее до границы Соединенных Штатов.

Чем меньше страна, тем больше паранойя ее правительства. Теперь таможенники стали распоследними сволочами. Ей приходится подписать десятистраничный документ – и они действительно заставляют ее его читать. Утверждают, что ей понадобится как минимум полчаса, чтобы все прочесть.

– Но я две недели назад его читала.

– Он мог измениться, – говорит охранник, – поэтому вам нужно прочесть его снова.

Расписываясь, И.В., по сути, ручается, что она не террорист, не коммунист (что бы это ни было), не гомосексуалист, не осквернитель государственных символов, не торговец наркотиками, не паразит на государственном пособии, не носитель инфекционных заболеваний или сторонник какой-либо идеологии, ниспровергающей традиционные семейные ценности. Большая часть документа состоит из определений к словам, упомянутым на первой странице.

Поэтому И. В. полчаса сидит в маленькой комнатке, занимаясь домашним хозяйством: осматривает снарягу, меняет батарейки во всех своих мелких приборчиках, чистит ногти, прогоняет скейтборд через все процедуры самодиагностики. Потом подписывает чертов документ и отдает его парню. И вот она в Федземле.