Лавина

Во франшизе «Великого Гонконга мистера Ли» в Фениксе, штат Аризона, просыпается Полуавтономный Охранный Модуль В-782 «Нг Секьюрити Индастрис».

Завод, собравший его на конвейере, считает его роботом номер В-782. Но он считает себя питбулем по имени Фидо.

В давние времена Фидо, случалось, был плохой собачкой. А сейчас Фидо живет в симпатичном домике на хорошем дворе. Теперь он стал хорошей собачкой. Он любит лежать в своем домике и слушать, как лают другие хорошие собачки. У Фидо большая стая.

Сегодня в далеком месте много лают. Прислушиваясь к этому лаю, Фидо узнает, что-то очень взбудоражило целую стаю хороших собачек. Множество плохих людей хотело обидеть добрую девочку. Это очень рассердило и взбудоражило собачек. Теперь, чтобы защитить девочку, хорошие собачки обижают плохих людей.

Так и должно быть.

Фидо не выходит из домика. Поначалу, услышав лай, он было разволновался. Он любит добрых девочек и поэтому особенно волнуется, когда их пытаются обидеть плохие люди. Однажды и у него была девочка, которая его любила. Это было раньше, когда он жил в страшном месте и всегда хотел есть, и многие люди его обижали. Но добрая девочка его любила. Фидо очень любит добрую девочку.

Но лай других собак изменился; он понимает, что доброй девочке теперь ничего не грозит. Поэтому Фидо засыпает снова.

33

– Извиняй, партнер, – говорит И.В., входя в комнату Вавилона/Инфокалипсиса. – Ух ты! Да у тебя тут как в шарике, в котором, стоит потрясти, кружатся снежинки.

– Привет, И.В.

– У меня для тебя еще кое-какая инфа, партнер.

– Валяй.

– «Лавина» – на самом деле стероид. Или очень на него похожа. Ага, он самый. Забирается через стенки клеток, как самый настоящий стероид. А потом делает что-то с ядром клетки.

– Ты был прав, – говорит Хиро Библиотекарю, – в точности как герпес.

– Мужик, с которым я разговаривала, сказал, он вздрючивает настоящую ДНК. Не знаю, что все это значит. Это он так сказал.

– А с каким мужиком ты разговаривала?

– Нг. Из «Нг Секьюрити Индастрис». Не напрягайся с ним связываться, он тебе никакой инфы не даст, – отмахивается она от следующих расспросов.

– А что это ты тусуешься с такими, как Нг?

– Работа такая. Благодаря мне и моему другу Нг у мафии теперь есть образчик наркотика. Раньше он всегда успевал самоуничтожиться прежде, чем попадал в лабораторию. Сейчас, думаю, его анализируют. Может, пытаются найти антидот или еще что.

– Или пытаются его воспроизвести.

– Мафия не станет такого делать.

– Не будь дурой, – говорит Хиро. – Разумеется, станет.

И.В. смотрит обиженно.

– Послушай, – говорит он, – мне очень неприятно тебе об этом напоминать, но будь у нас и сегодня законы, мафия была бы преступной организацией.

– Но у нас нет законов, – возражает она. – Теперь это просто сеть предприятий под общей крышей, как и все остальное.

– Ладно, я хочу только сказать, что они, возможно, делают это вовсе не ради человечества.

– А ради чего ты засел тут с этим балаганным академиком? – Она указывает на Библиотекаря. – Ради блага человечества? Или потому, что гоняешься за юбкой? Как там ее зовут?

– Ладно-ладно, – примирительно говорит Хиро, – давай не будем больше о мафии. Меня ждет работа.

– И меня тоже.

И.В. рывком отключается, оставляя после себя прореху в Метавселенной, которую компьютер Хиро быстро затушевывает.

– Кажется, она думает, будто в меня втюрилась, – объясняет Хиро.

– Мне она показалась милой и заботливой.

– О'кей, – говорит Хиро. – За работу. Откуда взялась Ашера?

– Первоначально – из шумерской мифологии. И, следовательно, она играет важную роль в вавилонской, ассирийской, ханаанской, иудейской и угаритской мифологиях, которые все произошли от шумерской.

– Любопытно. Значит, шумерский язык вымер, а шумерские мифы перекочевали в другие культуры.

– Верно. Более поздние цивилизации использовали шумерский как язык религии и науки, так же как латинский имел хождение в Европе в Средние века. Никто не говорил на нем как на родном языке, но образованные люди умели на нем читать. Таким же образом передавалась и шумерская религия.

– И какова роль Ашеры в шумерских мифах?

– Свидетельства фрагментарны. Было обнаружено некоторое число таблиц, но они разбиты. Считается, что Л. Боб Райф раскопал много табличек, сохранившихся в целости и сохранности, но он отказывается публиковать их или предоставить для изучения. Дошедшие до наших дней шумерские мифы также фрагментарны и носят странный характер. Лагос сравнивал их с горячечным воображением ребенка двух лет. Целые пласты их не поддаются переводу: знаки читаются и хорошо известны, но в целом они не говорят ничего, что имело бы смысл для современного рационального мышления.

– Как инструкции по программированию VCR.

– Налицо множество монотонных повторений. Также имеется значительное количество текстов, которые Лагос называл «Патриотизмом "Ротари-клуба"»: писцы превозносили сверхдобродетели своего родного города над каким-то другим городом.

– А что делает один шумерский город лучше, чем другой? Больший зиккурат? Лучшая футбольная команда?

– Лучшие ме.

– Что такое ме?