Лавина

– Правила или принципы, контролирующие функционирование общества. Сродни своду законов, но на более фундаментальном уровне.

– Не понимаю.

– В том-то и дело. Шумерские мифы не «читабельны» и не «развлекательны» в том смысле, в каком поучительны или развлекательны мифы греков или иудеев. Их мифы отражают сознание, фундаментально отличное от нашего.

– Надо думать, если бы наша культура основывалась на шумерской, они показались бы нам более интересными, – говорит Хиро.

– На смену шумерским пришли аккадские мифы, которые в значительной степени основаны на своих предшественниках, Очевидно, что аккадские редакторы прошлись по шумерским мифам, выбросили странные (для нас) и непонятные части, а потом связали отдельные мифы в обширные эпосы, как, например, эпос о Гильгамеше. Аккадцы были семитами, дальними родственниками иудеев.

– А что могут сказать об Ашере аккадцы?

– В их культуре она известна как Иштар. Здесь Ашера – богиня эротики и плодовитости, но имеет также и разрушительный, мстительный аспект. В одном мифе Ашера насылает на Кирту, царя людей, ужасную болезнь. Излечить его может только Эль, царь богов. Эль наделяет неких лиц привилегией питаться молоком из грудей Ашеры. Эль и Ашера часто усыновляют человеческих детей и позволяют им питаться от груди Ашеры; в одном тексте сказано, что она выкормила семьдесят божественных сыновей.

– Распространяя свой вирус, – говорит Хиро. – Матери, больные СПИДом, способны передать вирус детям, которых кормят грудью. Но это ведь аккадская версия, так?

– Да, сэр.

– Я хочу услышать что-нибудь шумерское, даже если это непереводимо.

– Хотите узнать, как Ашера наслала болезнь на Энки?

– Валяй.

– Перевод этой истории зависит от ее интерпретации. Одни видят в ней миф об изгнании из Рая. Другие рассматривают ее как битву между мужским и женским началами или между огнем и землей. Третьи – как аллегорию плодородия. Это прочтение основано на интерпретации Бендта Альстера.

– Приму к сведению.

– Вкратце: Энки и Нинхурсаг – иными словами, Ашера, хотя в данной легенде она наделена и другими эпитетами, – живут на острове Тильмун. Тильмун чист, красив и светел, там нет болезней, люди не стареют, а хищные звери не охотятся. Но там нет воды. Поэтому Нинхурсаг умоляет Энки, являющегося в одной из своих ипостасей божеством вод, принести в Тильмун влагу. Он так и делает, мастурбируя среди ирригационных канав и заполняя их своей жизнетворной спермой, которая также названа «водой сердца». Одновременно он произносит нам-шуб, воспрещающий всем входить в эту область, поскольку не желает, чтобы кто-либо приближался к его сперме.

– Почему?

– В мифе об этом ничего не сказано.

– Значит, – задумчиво говорит Хиро, – он считал ее ценной, или опасной, или и то и другое.

– Теперь Тильмун стал еще прекраснее, чем прежде. Поля приносят изобильный урожай и так далее.

– Прошу прощения, а как функционировало шумерское сельское хозяйство? Постоянная ирригация?

– Они целиком и полностью от нее зависели.

– Значит, по этому мифу Энки ответственен за ирригацию полей своей «водой сердца».

– Да, Энки был богом вод.

– Ладно, продолжай.

– Но Нинхурсаг, Ашера, нарушила его приказ и, взяв сперму Энки, забеременела. Через девять дней беременности она родила – безболезненно – дочь Нинму. Нинму вышла на берег реки. Увидев ее, Энки распалился, перешел реку и совокупился с ней.

– С собственной дочерью?

– Да. Девять дней спустя она родила еще одну дочь, по имени Нинкурра, и все повторилось снова.

– И с Нинкурра Энки тоже совокуплялся?

– Да, и она родила дочь Утту. К тому времени Нинхурсаг как будто распознала повторы в поведении супруга и посоветовала Утту оставаться в своем доме, предостерегая, что Энки подступится к ней с дарами и попытается соблазнить ее.

– Он так и делает?

– Энки снова наполняет рвы «водой сердца», от чего растет все живое. Возрадовавшись, садовник обнимает Энки.

– А кто такой садовник?

– Проходной персонаж в мифе, – отвечает Библиотекарь. – Он одаривает Энки виноградом и другими дарами. Переодевшись садовником, Энки отправляется к Утте и ее соблазняет. Но на сей раз Нинхурсаг удается обзавестись образчиком спермы Энки, который она находит на бедре Утты.

– Бог мой. Вот и говори теперь об адской теще.

– Нинхурсаг размазывает сперму по земле, и от нее вырастают восемь растений.

– Выходит, теперь Энки совокупляется с растениями?

– Нет. Он их съедает и, в некотором смысле, съедая, постигает их тайны.

– Вот и мотив Адама и Евы.

– Нинхурсаг проклинает Энки, говоря: «До самой твоей смерти я не взгляну на тебя "оком жизни"». Потом она исчезает, а Энки тяжко заболевает. Болезнь поражает восемь его органов – по одному на каждое растение. Наконец удается уговорить Нинхурсаг вернуться. Она рождает восемь божеств – по одному на каждый больной орган Энки, а боль ее родов терпит сам Энки. Наконец Энки исцеляется. Эти восемь божеств составляют пантеон Тильмуна, иными словами, этот акт нарушает круг инцеста и создает новую расу мужских и женских божеств, способных к нормальному воспроизводству.