Лавина

– Компьютеры оперируют машинным языком, – отвечает Хиро, – который записывается единицами и нулями, бинарным кодом. На самом низком уровне все компьютеры программируются чередой единиц и нулей. Программируя на машинном языке, ты контролируешь компьютер на уровне ствола мозга, самой основы его существования. Это – Райское наречие машин. Но работать на машинном языке очень тяжело, потому что через некоторое время начинаешь просто сходить с ума от возни на микроуровне. Поэтому для программистов был создан целый Вавилон компьютерных языков: ФОРТРАН, Бейсик, КОБОЛ, ЛИСП, Паскаль, ПРОЛОГ, ФОРТ. Ты обращаешься к компьютеру на этом языке, а программка под названием компилятор конвертирует команды в машинный язык. Но никогда нельзя с точностью сказать, что именно делает компьютер. Не всегда все выходит так, как ты задумал. Как пыльное стекло или кривое зеркало. По-настоящему продвинутый хакер рано или поздно начинает понимать внутреннее функционирование машины, видит сквозь язык, на котором работает, и угадывает тайное функционирование бинарного кода – становится вроде как «ба'ал шем».

– Лагос считал, что легенды о Райском наречии были приукрашенным рассказом об истинных событиях, – говорит Библиотекарь. – Эти легенды отразили ностальгию по тому времени, когда люди говорили на шумерском наречии, превосходившем все, что пришли ему на смену.

– Шумерский действительно так хорош?

– Нет, насколько могут судить сегодняшние лингвисты, – отвечает Библиотекарь. – Как я уже упоминал, он по большей части недоступен нашему пониманию. Лагос подозревал, что слова в то время функционировали иначе. Если родной язык воздействует на физическую структуру развивающегося мозга, то будет правильным сказать, что шумеры, говорившие на языке, радикально отличном от всех, существующих сегодня, имели мозг, фундаментально отличающийся от вашего. Лагос полагал, что по этой причине шумерский идеально подходил для создания и распространения вирусов. Что, однажды выпущенный в шумерский язык, вирус распространялся очень быстро, пока не поражал всех.

– Возможно, и Энки тоже это знал, – говорит Хиро. – Возможно, нам-шуб Энки – не такая уж плохая штука. Может, Вавилон – вообще самое лучшее, что когда-либо с нами случалось.

37

Мама И.В. работает в Федземле. Припарковав крохотную малолитражку на своем пронумерованном месте на стоянке, за которое федералы требуют с нее десять процентов жалованья (если ей это не нравится, она может ездить на такси или ходить пешком), она поднимается по пролетам ослепительно освещенной винтовой железобетонной лестницы, где большинство мест – хороших мест поближе к поверхности – зарезервировано для тех, кто лучше нее; впрочем, сейчас они пустуют. Мама И.В. всегда идет посередине парковки, между рядов машин, чтобы ребята из ИОГКО не сочли, будто она прячется, мешкает, крадется, притворяется больной или курит.

Подойдя к подземному входу в свое здание, она вынимает из карманов все металлические предметы и снимает те немногие украшения, какие на ней надеты, и, сложив все в пластмассовый лоток, проходит через металлоискатель. Показывает бэдж. Расписывается, указав время на электронных часах. Подвергается обыску, который проводит девушка ИОГКО. Приятного мало, но ничто в сравнении с обыском полостей тела. У них есть право и на такой обыск, стоит им только пожелать. Однажды ее подвергали таким обыскам каждый день на протяжении месяца: как раз после того, как на совещании она рискнула предположить вслух, что в работе над крупным проектом ее начальница, возможно, идет по ложному пути. Она знает, это было мелочное наказание, но ей всегда хотелось сделать что-то для своей страны, и если ты работаешь на федералов, то приходится смириться с фактом, что без интриг тут не обойдется. А поскольку ты в самом низу, тебе и нести основную тяжесть. Вот когда поднимешься на несколько ступенек в карьере «неавторизованного персонала», тогда тебя от этого избавят. Мама И.В. вовсе не собирается спорить с начальницей. У ее начальницы, Мариэтты, позиция в общем табеле тоже не блестящая, зато есть небольшие связи. Множество разных знакомых. Мариэтта знакома со многими, кто знает нужных людей, а те, в свою очередь, знают еще новых. Мариэтту приглашали на вечеринки с коктейлями, куда захаживают такие люди… ну, у тебя просто глаза на лоб полезут.