Лавина

ГЛАВА 1. СБОРЫ

Моего героя зовут Никита Прохоров, ему двадцать четыре года и он живёт в двухкомнатной квартире, почти в центре Мурманска, на Кольском проспекте. Квартиру ему оставили родители, вышедшие по возрасту на Северную пенсию и наконец осуществившие свою давнюю мечту уехать на большую землю, отправившиеся «доживать остаток лет» в Крымскую Феодосию. Почему Никита остался один, а не уехал с семьёй к ласковому Чёрному морю? Во-первых, он уже считал себя достаточно взрослым, чтобы попробовать начать жить самостоятельно. Во-вторых, это стало стратегическим решением, принятым на общем семейном совете. В наступившей в стране рецессии цены на жильё в Мурманске и спрос на недвижимость упали настолько, что в данное время родители посчитали не целесообразным продавать с таким трудом заработанную квартиру. А сдавать жильё через агентство, мама решила кощунственным убийством всех её многолетних трудов, по обустройству своего любимого жилища. Поэтому из всех зол было выбрано меньшее, которым и оказался наш покорный слуга. Тем более, как пройдёт их акклиматизация на юге родители предположить не могли и квартира в Мурманске оставалась их страховым капиталом на случай непредвиденного фиаско Черноморского переселения. Конечно же, отец с матерью регулярно общались с сыном по WhatsApp, справляясь о его делах и рапортуя о своих первых впечатлениях и первых шагах на юге, отец даже завёл свой блог о переселении на ПМЖ в Крым, который имел уже около сотни подписчиков, а мама, Антонина Даниловна, в тайне от старшего Прохорова, частенько подкидывала сыну на карточку небольшие суммы, «для поддержки штанов».

Никита после окончания мореходки и короткой практики по Северным морям, так и не нашёл себя в море и был списан на берег и вскоре нашёл приличную работу, хотя и не по профилю, но с вполне достойной зарплатой, трудился менеджером на складе автозапчастей одного известного бренда интернет-торговли. Небольшая фирма с автоматизированным складом, небольшим коллективом и пятидневным рабочим днём. Конечно парень с большим желанием продолжал бы ходить в море и зарабатывать на ловле рыбы, но к его большому сожалению, романтика дальних морей разбилась о плачевное состояние местного рыболовного флота. Попасть на хорошее судно, которых в Мурманске осталось по числу пальцев одной руки, было настоящей проблемой и постояв в резерве, а затем и на бирже за пособие по безработице Прохоров решил, что любой хорошо оплачиваемый труд приемлем и заслуживает его внимания. Собеседование он прошёл сравнительно легко, так как не имел практически вредных привычек, в совершенстве владел офисными приложениями, а его спортивная фигура и интеллигентное лицо с явным наличием интеллекта импонировало работодателю. Новая работа заключалась в формировании поступающих заказов клиентов, контроль оплаты и доставки. Так как число машин в частном владении постоянно увеличивается, бизнес на запчастях обещал хорошие перспективы владельцам, а значит и стабильность зарплаты работников. В офисе при большом складском ангаре работало два менеджера, один по частным заказам, второй работал с оптовиками, в соседнем кабинете сидели ещё две девушки, составляющие бухгалтерскую отчётность и ведущие переписку с контролирующими органами. Управляющая фирмой, молодая женщина Эльвира Петровна Завадская, контролировала своих сотрудников в основном удалённо и показывалась на работе переодически. По слухам, её муж исполнял должность городского депутата и общий семейный бизнес, как положено, был оформлен на супругу. Эльвире Петровне видимо очень льстило исполнять роль бизнес-вумен. Женщина слегка за сорок, как говорится, в полном расцвете сил, она с энтузиазмом колесила по Мурманску на шикарном, новейшем «Mercedes» E-класса цвета звёздной пыли, с кремовым кожаным салоном, одевалась как суперзвезда и с завидной регулярностью выставляла в свой Instagram отретушированные фото с занятий фитнесом и пребыванием на экзотических курортах. Однако, вероятнее всего муж-депутат полностью и без остатка посвятил себя политической карьере и заботой о благополучии горожан, что отражалось в томных глазах Эльвиры Петровны, в которых иногда зажигались всполохи ожидания возможного ухаживания.