Лавина

Потом я заглянул в книжный магазин в Крюгер-пассаже, чтобы посмотреть новые фотоальбомы, но при всем широком выборе не обнаружил для себя ничего подходящего и вскоре ушел оттуда. Я возвращался к своей машине, которую поставил на улице Остваль. Возле церкви св. Райнольда меня, не заметив, обогнал какой-то человек, сбежал по лестнице к светофору на Брюкштрассе, пересек проезжую часть и тут же затерялся среди прохожих. Я узнал его с первого взгляда, его нелегко было с кем-то спутать: это был стриженный ежиком толстяк, который впервые встретился мне перед нашей церковью, на второй день после убийства.

И вдруг я вспомнил и распознал тот самый голос, который ночью по телефону шантажировал сначала Шнайдера, а потом меня. Несколько недель он звучал у меня в ушах, но тщетно я пытался установить его владельца.

На всякий случай я сбежал вниз по Брюкштрассе и снова увидел стриженого возле главпочтамта. Пока он, часто оборачиваясь, с противоположной стороны Остваля поднимался к почтамту, я успел сделать три снимка при помощи телеобъектива. Потом подождал минут пятнадцать, пока он снова вышел и направился к главному вокзалу. На нем было пальто из верблюжьей шерсти, которое делало его еще более бесформенным, чем обычно. Я перебежал на красный свет улицу и трамвайные пути, следуя за ним до самого входа в здание вокзала, там опять его потерял и остановился перед железнодорожным табло, делая вид, будто ищу нужное направление поезда. Потом метался с платформы на платформу, но прибывавшие и отправлявшиеся поезда загораживали мне поле зрения, и человек, которого я искал, скрылся.

Дома я сразу же спустился в подвал и проявил пленку. К моему удивлению, снимки получились четкими, но не настолько, чтобы кто-то, не знавший стриженого, мог опознать его с первого взгляда. Я еще занимался увеличением этих снимков, как в железную дверь постучала Криста.

— Ты там? А где кошка? — крикнула она.

— Сейчас выйду, еще несколько минут. Кошку я сегодня не видел.

— Бедный зверь умрет от голода…

На кухне я выложил на стол увеличенные снимки.

— Ты знаешь этого человека?

— Думаю, что нет, — сказала Криста, внимательно рассмотрев снимки.

— Ты раньше его не видела? Подумай.

— Не уверена. Подскажи.

— Похороны Бёмера.

— Правильно. Ведь это тот самый журналист, который бежал за нами и весь обливался потом. Настырный тип. Где ты его сфотографировал и зачем?

— Случайно увидел его сегодня перед главпочтамтом.

— Это не причина, чтобы кого-то фотографировать.

— Я почти уверен, что это тот человек, который недавно, не назвав себя, звонил по телефону. Ночью. Ты как раз легла спать. Он звонил и Шнайдеру, требовал от нас, чтобы мы отказались.

— Отказались? От чего? Что происходит за моей спиной?

— Звонивший предлагал шестизначную сумму, если я откажусь стать членом правления фирмы.

— Боже мой, во что ты впутался… И скрываешь от меня? Ты мне и о собрании на заводе ничего не сказал…

— Ты и так об этом знаешь.

— От близнецов. Но я хотела бы услышать об этом от своего мужа.

— Все состоялось. Я в правлении, дал слово гранд-даме и Шнайдеру, договор со мной подготовят. Вот и все, и на сей раз ты слышишь это от меня, а не от близнецов.