Лавка антиквара

— Всё-таки жизнь — штука несправедливая, — жаловался я на серую судьбу, прекрасно понимая, что попался на простой психологический прием. — Вот сейчас у меня отпуск, а вообще — тоска. Встаю с адским трудом. Не выспался за ночь. Пью кофе почти через силу. Завтракаю тоже без всякого желания: желудок ещё спит, как и весь остальной организм. Не позавтракаю — только хуже потом будет. Еду на работу на каком-то автопилоте, и просто чудо, что никогда не попадаю в аварии. Было один раз, но так, ерунда. Сидя на рабочем месте, трачу время на разные глупости. Ещё — вразумляю убогих и помогаю неразумным. Из-за того, что не выспался, а также от шума плохого кулера внутри компьютера, от унылого вида из окна и грустного освещения «как в поликлинике» — желание что-либо делать стремится к абсолютному нулю. Не то что работать, вообще ничего не хочется. Ближе к середине дня начинает тихо ныть желудок, а не позавтракать — будет совсем дрянь. Если же поесть плотно — живот может взбунтоваться. О том, чтобы отобедать на работе, при отсутствии холодильника и прочих условий, лучше не думать. Проходили мы всё это: шоколадки, сухие пайки, бананы, домашние бутербродики. Хорошо хоть до всяких там супов скорого приготовления дело не дошло. Ходить в кафе каждый день — нет времени, да и накладно бывает. Так вот, дотерпев до заветного часа, а чаще — минут пятнадцать не дотерпев, можно и сваливать. По дороге, стою в очередной пробке и прикидываю: «Вот доберусь сейчас до дома и вкусно что-нибудь приготовлю, и займусь чем-нибудь приятно-полезным». Но нет. Прихожу домой и осознаю, что день пропал зря и посидеть за компьютером над творчеством уже невозможно. «Обедать» приходится на скорую руку, после чего идёт падение на диван с последующей отключкой на сколько-то там часов сна. Потом, часам к десяти или одиннадцати, организм всё же приходит в себя. Появляется некая энергия и часов до трех ночи имеется жажда деятельных впечатлений. Утоляется в основном встречами и общением с такими же полуночными раздолбаями, чтением, фильмами, новостями, и прочими невинными развлечениями. Иногда попытками сотворить нечто стоящее. И как-то даже не хочется сливать эти счастливые часы свободного времени на простой сон…

Выдав такую тираду, я замолк и уставился на холодную воду реки.

Наверное, скоро Неву и рукава её дельты скует лед. Зима практически началась.

— А дальше?

— А дальше всё. Цикл замкнулся и начался снова. Так день за днем, год за годом. И вся жизнь потихоньку то ли сливается в унитаз, то ли ссыпается в мусорный бак. И, казалось бы — хочется что-то изменить, разорвать круг, выползти из этого болота — а сил и воли не хватает.

— И давно так? — спросила девушка, на выдержав моей паузы.

— Двенадцать лет в таком ритме. Пора получать язву.

— Режим и самоконтроль тебе в помощь.

— Ага, знаю. С первым не справляюсь, второе в себе тренирую потихоньку. На самом деле, жду окончательного ответа о возможности новой работы. Думаю, смена деятельности жизнь к лучшему изменит. И режим заодно.

— Знаешь, вообще-то многие так живут, — подтвердила девушка. — А режим реально меняется самоконтролем. Я в такой полуночной образ жизни скатываюсь периодически, когда расслабляюсь, или там праздники, или просто пьянство. И сразу же начинаю ничего не успевать. А когда ложусь в десять, встаю в пять, то дофига всего успеваю и всё на бодрячке.

— У меня осложняется тем, что я «сова», а сил на смену режима самоконтролем не хватит. Ну и отсутствие амбиций, желаний и представлений о том, что же мне собственно хочется в этой жизни.

— Пинок для окрыления. В виде новой работы, к примеру. Ну, или любой другой пинок, тоже вещь хорошая. Стимулирует. Главное — сгруппируйся в случае чего.

— В виде новой работы пытался работать фрилансером, — продолжил я, — но не смог. Надо постоянно бегать, гоняться за заказами, а у меня пассионарность слабая.

— Жениться не пробовал? Для полноты восприятия?

Только сейчас я заметил, что прохожих не было совсем и только мы сидели на ступеньках перед рекой с смотрели в её темную воду.

— Пробовал, — вздохнул я. — И жениться, и разводиться. Заводить постоянных подруг без штампов и обязательств. Только тогда возникают другие проблемы, и заканчивается неизменным разрывом. С нервами, скандалами, разделами нажитого барахла… Короче, не мой вариант.

— Тяжелый случай, — осуждающе признала девушка.

— Это уж точно! — согласился я. — Кстати — спасибо.

— За что? — удивилась моя неожиданная спутница.

— За всё. За то, что выслушала поток нытья малознакомого подозрительного типа, постороннего незнакомца.

— Незнакомцы — они все посторонние. Слушай, а как тебя зовут? — вдруг спросила моя спутница. — Уже давно «на ты», и безличное обращение. Непорядок, знаешь ли!

— Да уж, безобразие полное, — кивнул я и церемонно представился.

— А меня зовут Сфинкс, — просто сообщила девушка. — Странно, да?

— Очень необычно, скажем так, — засмеялся я. — А теперь что, ты будешь загадывать мне разные загадки?