Лавка древностей. Том 1

— Когда ты перестанешь мн надодать, огрызнулся тотъ. — должно быть я спалъ, когда въ одинъ только обдъ выручилъ 5 шиллинговъ 10 пенсовъ. Я былъ занятъ своимъ дломъ и не могъ вертться во вс стороны, какъ павлинъ. Если я не услдилъ за старикомъ и двочкой, не услдилъ и ты; стало быть, нечего сваливать всю вину на меня одного.

— Ну, братъ, довольно объ этомъ. Барину, я думаю, не очень-то интересно слушать всякій вздоръ.

— Такъ ты бы и не начиналъ, сердился Кадлинъ. — Прошу васъ, сударь, извинить моего товарища. Онъ большой болтунъ; когда онъ говоритъ, онъ ни о чемъ не думаетъ, только бы ему молотъ языкомъ.

Въ начал этого спора жилецъ сидлъ покойно, поглядывая то на одного, то на. другого. Казалось, онъ выжидалъ случая, чтобы продолжать начатые разспросы. Но когда Шотъ сталъ обвинять Кадлина въ излишней сонливости, онъ съ большимъ вниманіемъ сталъ прислушиваться къ ихъ разговору и, наконецъ, весь превратился въ слухъ.

— Стойте, стойте, вдругъ прервалъ онъ ихъ. — Наконецъ-то я васъ нашелъ! Васъ-то мн и надо. Говорите скорй, гд находится въ настоящее время старикъ съ внучкой, о которыхъ вы только что упоминали?

— Позвольте, сударь, началъ было Шотъ, въ нершительности поглядывая на товарища.

— Я васъ спрашиваю о старик, который вмст съ внучкой путешествовалъ въ вашей компаніи. Гд они теперь? Говорите скоре. Будьте уврены, что вамъ не придется раскаяваться; напротивъ, вы только выиграете отъ этого. Насколько я могъ понять изъ вашего разсказа, они со скачекъ убжали отъ васъ, не такъ ли? До сихъ поръ я прослдилъ за ними, но дальше, какъ ни бился, ничего не могъ узнать. Не можете ли вы мн дать хоть какое нибудь указаніе, гд ихъ найти?

— Вотъ видишь, Томми, правду я соворилъ, что этихъ странниковъ непремнно будутъ розыскивать! воскликнулъ изумленный Шотъ, обращаясь къ товарищу.

— Ты говорилъ, а я, небось, не говорилъ, что такой прелестной двочки я въ жизни не видалъ; я ее любшгь, обожалъ. Милая крошка! Такъ и слышу, какъ она, бывало, говоригь; «Кадлинъ мой другъ», а слезы такъ и ползутъ по розовой щечк.

«- Кадлинъ мой другъ, а не Шотъ. Шотъ — хорошій, добрый человкъ, я знаю, онъ не желаетъ мн зла, но Кадлинъ не то, — онъ бережетъ меня, какъ зеницу ока, хотя этого никто не знаетъ».

Онъ былъ въ большомъ волненіи, чесалъ рукавомъ переносицу и печально качалъ головой изъ стороны въ сторону, желая дать понять своему слушателю, что съ тхъ поръ, какъ двочка исчезла, онъ потерялъ спокойствіе духа и нтъ ему счастья на земл.

— Боже мой! Боже мой! Неужели я съ такимъ трудомъ розыскалъ этихъ людей для того, чтобы ничего не узнать отъ нихъ! молвилъ хозяинъ, шагая взадъ и впередъ по комнат. — Ужъ лучше было бы вовсе ихъ не встрчать: я жилъ бы надеждой на будущее, а теперь послдняя моя надежда рушится.

— Погодите, сударь, вмшался Шотъ. — Есть тутъ одинъ человкъ, его зовутъ Джерри: ты знаешь, Томми, Джерри, что…

— Убирайся, пожалуйста, съ своимъ Джерри, брюзжалъ Кадлинъ. — Буду я помнить о какомъ-то тамъ Джерри, когда у меня изъ головы не выходитъ этотъ прелестный ребенокъ.

«- Кадлинъ мой другъ», говорила она, — «милый, добрый, хорошій Кадлинъ! онъ всегда старается доставить мн удовольствіе! Я ничего не имю противъ Шота, но Кадлинъ мн больше по душ».

— Разъ какъ-то, продолжалъ фантазировать актеръ-меланхоликъ, — она даже назвала меня «папа Кадлинъ». Я думалъ, что лопну отъ радости, услышавъ эти милыя слова.

— Такъ видите ли, сударь, опять обратился Шотъ къ жильцу, — здсь есть такой человкъ, его зовутъ Джерри — онъ показываетъ дрессированныхъ собакъ, онъ мн говорилъ, что видлъ старика съ внучкой: они пристроились къ какой-то выставк восковыхъ фигуръ. Я не разспрашивалъ его, мн не къ чему было, все равно изъ этого ничего не вышло; они отъ насъ убжали. Къ тому же, ихъ видли совсмъ въ другой сторон. Но если вы желаете, я разузнаю обо всемъ подробно.

— Этотъ Джерри въ город? Говорите скоре, волновался жилецъ.

— Сейчасъ его нтъ въ город, но завтра будетъ, я знаю, потому что онъ живетъ въ одномъ дом съ нами.

— Такъ приведите его сюда. Вотъ вамъ на первый разъ соверенъ. Если я съ вашей помощью найду тхъ, кого ищу, вы получите еще двадцать такихъ монетъ. Приходите завтра. Смотрите, никому не проболтайтесь о томъ, что я вамъ говорилъ. Впрочемъ, вы ради собственной выгоды будете осторожны. Ну, а теперь мн некогда, оставьте вашъ адресъ и идите съ Богомъ.

Записавъ адресъ, актеры ушли; за ними потянулась и толпа, ожидавшая ихъ на улиц. А жилецъ битыхъ два часа ходилъ, взволнованный, по комнат, возбуждая любопытство въ миссъ Сэлли и Дик Сунвеллер, надъ головой которыхъ происходило это хожденіе.

КОНЕЦЪ ПЕРВАГО ТОМА.

1840