Лавка древностей

А удивляться было чему, так как эта столь любезная особа оказалась не кем иным, как Дэниелом Квилпом. Низенькая дверь, из-за которой Квилп высунулся, была по соседству с кладовой, где хранились запасы всевозможной снеди, и он стоял там, изогнувшись в шутовском поклоне с таким непринужденным видом, будто эта дверь вела к нему в дом, — стоял, оскверняя своей близостью жареную дичь и холодную баранину, будто проказливый, злой дух погребов и чуланов, выскочивший из-под пола, чтобы натворить всяких бед.

— Не соизволите ли удостоить меня? — повторил Квилп.

— Я предпочитаю отдельную комнату, — ответил одинокий джентльмен.

— Да? — сказал Квилп и, рывком захлопнув за собой дверь, исчез, точно фигурка в голландских часах с боем.

— Господи! — прошептала мать Кита. — Да я только вчера вечером видела его в Маленькой скинии, сэр!

— Вот как! — сказал ее спутник. — Эй, послушайте! Когда этот господин приехал сюда?

— Сегодня утром, с ночным дилижансом, сэр, ответил слуга.

— Гм! А когда он уезжает?

— Не могу знать, сэр. Служанка пошла спросить его, нужна ли ему постель, а он сначала скорчил ей страшную рожу, сэр, а потом полез целоваться.

— Попросите его зайти ко мне, — сказал одинокий джентльмен. — Передайте, что я буду рад поговорить с ним. И пусть идет сейчас же — поняли?

Слуга вытаращил глаза, так как от него не ускользнуло, что при виде карлика одинокий джентльмен удивился не меньше матери Кита, но, не в пример ей, безбоязненно выказал свою неприязнь и отвращение к нему. Однако приказание одинокого джентльмена было выполнено, и слуга вскоре вернулся, ведя за собой Квилпа.

— Честь имею явиться, сэр, — сказал карлик. — Ваш посланец встретился со мной на полдороге. Я так и думал, что вы разрешите мне засвидетельствовать вам мое почтение. Надеюсь видеть вас в добром здоровье, в отменном здоровье, сэр?

Наступила пауза; карлик стоял, полузакрыв глаза, поджав губы, и ждал ответа. Так ничего и не дождавшись, он обратился к своей более близкой знакомой: — Матушка Кристофера! Милый друг мой, достойнейшая женщина, которую бог наградил таким честным сыном! Как поживает матушка Кристофера? Пошла ли ей на пользу перемена воздуха и места? А ее драгоценное семейство, а Кристофер? Надеюсь, все они процветают? Все они благоденствуют? И когда подрастут — станут почтенными гражданами, а?

Забирая голосом все выше и выше, мистер Квилп выкрикнул свой последний вопрос на совершенно пронзительной ноте, а потом открыл по привычке рот, точно запыхавшаяся собака, что сразу же лишило его физиономию всякого выражения и, хотел он того или нет, придало ему крайне бессмысленный вид, исключающий всякую возможность судить о его ощущениях и чувствах.

— Мистер Квилп, — сказал одинокий джентльмен. Карлик поднес ладонь к своему большому оттопыренному уху, подчеркивая, что он весь внимание.

— Мы с вами уже встречались.

— Правильно! — воскликнул Квилп, закивав головой. — Совершенно правильно, сэр! И я почел это за честь и за удовольствие. Поверьте мне, матушка Кристофера, за честь и за удовольствие! Такие встречи забываются не скоро! Нет, нет!

— Вы, вероятно, помните, что, приехав в Лондон и найдя нужный мне дом пустым, заброшенным, я по совету соседей сразу же отправился к вам, даже не успев поесть и отдохнуть с дороги.

— Какая спешка и вместе с тем какая деловитость и решительность чувствуется в этом поступке! — сказал Квилп будто про себя, подражая своему другу Самсону Брассу.

— И я узнал, — продолжал одинокий джентльмен, — что вы, неизвестно на каком основании, завладели имуществом, принадлежащим другому человеку, а тот, другой человек, которого считали до тех пор состоятельным, вдруг оказался нищим и был изгнан из собственного дома.

— Основания были законные, уважаемый сэр, — возразил ему Квилп. — Вполне законные. И никто его не выгонял. Он ушел сам, по собственной воле, — скрылся среди ночи, сэр.

— Это все равно! — гневно крикнул одинокий джентльмен. — Так или иначе, а он ушел!

— Да, ушел, — повторил Квилп тем же невозмутимым тоном, что могло кого угодно вывести из себя. — В том, что он ушел, нет никаких сомнений. Но куда — вот вопрос. И этот вопрос до сих пор остается неразрешенным, — Какое же мнение должно было сложиться у меня о вас, — снова заговорил одинокий джентльмен, сурово глядя на него, — когда вы не только ничего не сказали мне о старике и девочке, но пустились на всяческие хитрости и увертки, лишь бы утаить то, что вам известно о них, да вдобавок преследуете меня теперь по пятам!

— Преследую? — повторил Квилп.

— А разве это не так? — воскликнул одинокий джентльмен, доведенный до последней степени возмущения. — Разве несколько часов тому назад вы не были за шестьдесят миль отсюда, в молельне, куда ходит вот эта почтенная женщина?