Лавка дурных снов

– Думаю, да, – согласился Уэсли. Его голос звучал твердо, во всяком случае, пока. – Я нарушил Законы Парадокса.

Он молился, чтобы они не знали о Робби, и надеялся, что так и есть: в конце концов, «Киндл» был зарегистрирован на Уэсли Смита.

– Ты понятия не имеешь, что натворил, – задумчиво произнес человек в желтом плаще. – Башня сотрясается, миры содрогаются, розу знобит, словно зимой.

Очень поэтично, но не слишком доходчиво.

– Какая Башня? Какая роза?

Уэсли чувствовал, как на лбу выступают капельки пота, хотя в квартире у него всегда было прохладно – так ему больше нравилось.

Это наверняка из-за них, подумал он. От этих ребят пышет жаром.

– Это не имеет значения, – ответил молодой. – Объяснись, Уэсли из Кентукки. И сделай это хорошо, если хочешь снова увидеть солнце.

Уэсли ответил не сразу. В голове крутилась одна мысль: Это суд надо мной! Но ему удалось отбросить ее. И помогла в этом злость. Она была лишь жалким подобием того, что он чувствовал по отношению к Кэнди Раймер, однако хватило и этого.

– Должны были погибнуть люди. Почти дюжина человек. Может, даже больше. Для вас это вряд ли имеет значение, а для меня имеет, особенно если в числе этих людей женщина, которую я люблю. И все из-за эгоистичной пьянчуги, которая не желает с собой бороться. И… – Он чуть не сказал «мы», но вовремя спохватился. – И я даже не причинил ей вреда. Так, слегка ударил. Не смог удержаться.

– Вы никогда не можете удержаться, – отозвалось существо, сидевшее в его любимом кресле, отныне навеки утратившем этот статус. – Девяносто процентов ваших проблем вызваны неумением сдерживать свои порывы. А тебе не приходило в голову, Уэсли из Кентукки, что для существования Законов Парадокса должна иметься причина?

– Я не…

Существо возвысило голос:

– Конечно, «ты не»! Мы знаем, что «ты не». И здесь мы потому, что «ты не». Ты не подумал, что один из людей в этом автобусе может стать серийным убийцей, на совести которого окажутся десятки отнятых жизней, в том числе ребенка, который мог вырасти и найти лекарство от рака или болезни Альцгеймера. Ты не подумал, что одна из этих девушек может родить будущего Гитлера или Сталина, настоящее чудовище в человечьем обличье, которое убьет миллионы подобных тебе людей на этом уровне Башни. Ты не подумал, что вмешиваешься в ход вещей заведомо выше твоего понимания!

Нет, конечно, он ни о чем таком не подумал. Он думал только об Эллен. А Робби – только о Джози Куинн. И вместе они думали об остальных. О том, как они кричали, когда пламя вытапливало жир из их кожи и он стекал по костям; о том, как они умирали, возможно, самой жуткой смертью, которую Господь только может наслать на страждущее человечество.

– Неужели так и будет? – прошептал он.

– Мы не знаем, что будет, – ответило существо в желтом плаще. – В том-то и дело. Экспериментальная программа, в которую ты по глупости влез, может видеть будущее только на шесть месяцев вперед… причем в узкой географической зоне. За горизонтом в шесть месяцев пророческое видение становится размытым, а через год будущее скрывает полный мрак. Вот почему мы не знаем, что именно устроили вы с твоим юным другом. А поскольку мы не знаем, то никак не можем внести коррективы, чтобы устранить ущерб, если он нанесен.

Твой юный друг. Значит, им известно про Робби Хендерсона. У Уэсли засосало под ложечкой.

– А есть ли сила, которая всем управляет? Наверняка есть, так ведь? Когда я в первый раз получил доступ к Ур-книгам, я видел башню.

– Все служит Башне, – ответило существо в желтом плаще и благоговейно прикоснулось к мерзкой пуговице на груди.

– Тогда с чего вы взяли, что ей не служу я?

Они не ответили. Только сверлили его хищными взглядами черных птичьих глазок.

– Знаете, я его не заказывал. В смысле, я заказывал «Киндл», но не тот, что мне доставили. Его просто привезли.

Воцарилось долгое молчание, и Уэсли знал, что во время молчания решалась его судьба. Решалась его жизнь в том смысле, в каком он ее понимал. Он мог продолжить существовать в каком-то ином виде, если эти двое увезут его с собой на своей кошмарной красной машине, но это существование наверняка будет безрадостным, вероятно, в заключении, где он быстро сойдет с ума.

– Мы считаем, что произошла ошибка в доставке, – наконец сообщил молодой.

– Но наверняка вы не знаете, так ведь? Потому что не знаете, откуда пришла посылка. И кто ее отправил.

Снова молчание. Затем старик произнес:

– Все служит Башне.

Он поднялся и протянул руку. Рука померцала и превратилась в клешню. Затем, опять померцав, снова стала рукой.

– Дай его мне, Уэсли из Кентукки.

Уэсли из Кентукки не пришлось просить дважды, хотя руки у него так тряслись, что он целую вечность возился с замками портфеля. Наконец портфель открылся. Уэсли вытащил из него розовый «Киндл» и передал старшему из пришельцев. Тот уставился на ридер с таким вожделением, что Уэсли едва не заорал.

– Мне кажется, он больше не работает…