Лавка дурных снов

– Конечно, он будет играть, – сказал я. – Кто же еще станет принимать подачи Дэнни?

– Да пошел этот Дэнни Дузен куда подальше! – рявкнул он.

– Кэп… Джои… Скажи, что случилось.

– Нет, – отрезал он. – Сначала надо все обдумать. Что я скажу ребятам. Да еще и репортерам! – Он с силой хлопнул себя по лбу, словно только что об этом вспомнил. – Этим зажравшимся, разжиревшим козлам! Вот черт! – Потом снова самому себе: – Ладно, пусть ребята отыграют. Они это заслужили. Может, и парень тоже. Черт подери, а вдруг он выбьет полный набор! – Он снова хохотнул, после чего заставил себя замолчать.

– Не понимаю.

– Поймешь. Ладно, вали отсюда. Заявляй кого захочешь. Хоть ставь игроков наугад. Это не имеет значения. Только убедись в том, что уведомил главу судейской бригады, что сегодня главный ты. По-моему, бригадиром у них Вендерс.

Я как во сне прошел по коридору в судейскую и сказал Вендерсу, что сегодня я заявляю состав и выступаю менеджером команды со своего места на третьей базе. Он спросил, что случилось с Джо, а я ответил, что тот приболел. Это еще мягко сказано.

Это стало моей первой игрой, где я выступал менеджером, пока не перешел в «Окленд атлетикс» в 1963 году. Игра выдалась короткой, потому что, как вам известно, если вы покопались в истории, Хай Вендерс удалил меня с поля в шестом иннинге. Да я не очень-то хорошо ее помню. В голове вертелось столько всего, что я был как во сне. Но у меня хватило здравого смысла сделать одно – осмотреть правую руку парня до того, как он вышел на поле. На указательном пальце у него не было ни пластыря, ни пореза. Однако мне даже не полегчало. Я видел перед собой красные глаза и перекошенный рот Джо Дипунно.

Для Дэнни Ду эта встреча стала его последней удачной игрой, и он так и не набрал двести побед. Он попытался вернуться в спорт в 1958 году, но безуспешно. Он утверждал, что у него перестало двоиться в глазах. Может, так оно и было, но он едва мог кинуть мяч в сторону базы. Дэнни не удалось попасть в Зал славы. Джо оказался кругом прав: тот парень и вправду высасывал удачу. Прямо как колдун какой-то.

Но в тот день Ду продемонстрировал пик своей формы – фастболы прыгали, крученые подачи щелкали, как кнуты. Первые четыре иннинга его вообще не могли достать. Махните битой и на скамейку, ребята, спасибо за игру. Он выбил шестерых, а прочие ответили лишь слабыми ударами от земли в пределах поля. Единственное, что не сложилось: Киндер ему не уступал. В конце третьего иннинга у нас был один неказистый удар Харрингтона, дабл с двумя аутами.

Наступает разгар пятого иннинга, так? Первый бэттер вылетает. Потом появляется Уолт Дропо, выбивает в дальний левый угол поля и взмывает, как летучая мышь. Болельщики видели, как Гарри Кин еще бежал за мячом, пока Дропо рвался ко второй базе, и поняли, что дело может кончиться внутренним хоумраном. Они начали скандировать. Сначала несколько голосов, потом еще и еще. Громче и громче. У меня по спине аж мурашки побежали.

– БЛО-КА-ДА! БЛО-КА-ДА! БЛО-КА-ДА!

Начали взлетать оранжевые плакаты. Люди вскакивали на ноги и поднимали их над головами. Не размахивали ими, как обычно, а просто держали. Никогда не видел ничего подобного.

– БЛО-КА-ДА! БЛО-КА-ДА! БЛО-КА-ДА!

Сначала я подумал, что тут нет ни малейших шансов. Дропо уже несся на всех парах к третьей базе. Но Кин бросился к мячу и классно отбросил его к Барбарино. А новичок тем временем стоит на третьей базе, выставив перчатку и обозначив цель, и Сай попадает прямиком в кармашек.

Толпа скандирует. Дропо скользит шипами вверх. Парню все равно, он встает на колени и перепрыгивает через них. Хай Вендерс находился где положено – по крайней мере, в тот раз, – над самой базой. Поднимается облако пыли, и из него взлетает вверх большой палец Вендерса.

– АУТ!

Мистер Кинг, болельщики помешались. И Уолт Дропо тоже. Он вскочил на ноги и заплясал, как припадочный эпилептик, танцующий хали-гали. Глазам своим поверить не мог.

На левом предплечье у парня красовалась царапина, так, ничего особенного, просто ссадина, однако этого оказалось достаточно, чтобы старина Бони Дадиер – наш врач – вышел на поле и заклеил ее лейкопластырем. Так что парень получил-таки свой пластырь, но теперь на законных основаниях. Во время этой медицинской процедуры болельщики продолжали стоять, размахивая плакатами с надписью «ДОРОГА ЗАКРЫТА» и скандируя: «БЛО-КА-ДА! БЛО-КА-ДА!» – как будто до этого не накричались.

А парень, кажется, ничего не замечал. Он был где-то на другой планете. Он вел себя так все время, пока играл за «Титанов». Просто снова нацепил маску, вернулся на базу и принял стойку. Дело прежде всего. Вышел Бубба Филипс, подал Латропу на первую базу, и пятый иннинг закончился.