Лавка колониальных товаров (СИ)

Когда же наступил вечер и Бобров немного освободился от дел, он с удивлением обнаружил, что Элина с дочерьми уже уехала, что дом полон народа и все куда-то торопятся и что-то делают, а рядом стоит Злата и настойчиво зовет его на ужин.

— Сейчас, милая, — сказал Бобров, сворачивая бумаги, и только потом до него дошло, что он только что сказал, и он поднял глаза.

Злата стояла перед ним, даже приоткрыв рот от удивления. Синяк, рас-плывшийся и ставший светло желтым придавал ее красивому личику какой-то нездешний вид. Она это знала и старалась этим местом к свету не поворачиваться. Но сейчас забылась, и Бобров имел возможность полюбоваться своей юной хозяйкой, так сказать, без грима. Он не стал поправляться, мол, ляпнул, не подумав, он просто встал и, приобняв девушку за тонкую талию, слегка подтолкнул вперед.

— Пойдем, посмотрим что там у вас приготовлено.

Злата пошла впереди, постоянно оглядываясь, и в глазах ее Бобров прочитал немой вопрос.

— Ну да, — сказал он. — Нравишься ты мне. А ты как думала?

Они как раз вышли в коридор из таблинума и стояли напротив двери в триклиний. Коридор был пуст, все-таки в усадьбе было не так много народа, чтобы заполнить все помещения. Злата остановилась, повернувшись к Боброву и, протянув к нему руку, робко коснулась плеча. Тот сделал маленький шаг, обнял девушку, подавшуюся к нему с готовностью, нисколько его не покоробившую и поцеловал ее в полураскрытые губы. Злата прикрыла глаза, сердце ее стучало часто и гулко. Она медленно подняла обе руки и обняла Боброва за шею.

— Саш-ша-а, — прошептала она, оторвавшись, от его губ.

Повинуясь внезапному порыву, Бобров наклонился и подхватил девушку на руки. Она тихо ахнула, но рук на шее не разомкнула. А он, слегка приподняв ее легкое тело, наклонил голову и поцеловал ее в ямочку между ключиц, как раз туда, где живет дыхание. Ну и конечно же ни на какой ужин они не пошли, а поскребшегося в дверь Серегу Бобров послал так далеко, что тот вернулся через полчаса и попросил уточнить адрес.

Наутро в усадьбе, давно не видевшей такого столпотворения, наверно еще со времен постройки, закипела работа. Прибыли повозки от лесоторговца с бревнами и брусьями. Возчики разгружали их сразу возле каменной стенки, не решаясь въезжать с громоздким грузом по довольно крутому подъему. Серега не смог их заставить как ни угрожал. Но появившийся Бобров решил проблему быстро, использовав два бревна как направляющие и двое мужиков спокойно втащили все остальные наверх, пользуясь двумя веревками как рычагами второго рода.

Бригада (хотя сами они называли свое объединение как-то иначе) плотников принялась городить внизу под выбранным Серегой местом небольшую пристань со спуском. Никто не спрашивал, чем это место так понравилось младшему хозяину. Он платил и платил хорошо и это всех устраивало. К концу дня уже стало вырисовываться занятное сооружение, чем-то напоминавшее решетчатую башню.

Не все занятые работой в усадьбе обращали внимание на носившуюся по территории высокую красивую девчонку в коротком хитоне с длинными, собранными в пучок волосами, которой, казалось, просто некуда было девать так и просившуюся наружу энергию. Лицо у девчонки было совершенно ошалелое, глазищи сияли странным зеленым светом, и она то и дело улыбалась, когда видела где-нибудь старшего хозяина. Серега, которому она иногда попадалась на глаза, понимающе ухмылялся.

Кстати, плотникам, как заявил Бобров, чтобы быстрее работали, был выдан странный инструмент: два острейших стальных топора непривычных форм; две пилы-ножовки, тоже ни на что не похожие и так называемая двуручная пила. Пока плотники рассматривали удивительные инструменты, младший из хозяев принес тяжелый ящик с длинными гвоздями. И только авторитет старшины артели смог разогнать плотников по рабочим местам. Работа действительно пошла намного быстрее и качественнее.

Столяры, расположившиеся рядом с домом, не получили ничего. Бобров заявил, что у них и так хорошо получается, и, что лучшее враг хорошего.

Задействовав всех, до кого смог дотянуться, Бобров вдруг вспомнил, что именно сегодня до полудня он должен получить из ремонта свою лодку.

— Прошка! — крикнул он. — Ты куда запропастился!

Сын рыбака Прокопос, прозванный для краткости Прошкой, появился со стороны кухни, что-то на ходу дожевывая. Ему здесь категорически нравилось. Он предстал перед Бобровым, готовый тут же бежать куда прикажут. Бобров критически осмотрел его.

— М-да, — сказал он. — Надо будет зайти к Никитосу, чтобы подобрал тебе какой-нибудь приличный хитон. Ладно, где отец?

— В порту должен быть, — бодро ответил Прошка.

— Тогда добеги до дяди Сереги, он с плотниками, и передай, что мы в го-род, и если ему что надо — пусть поспешит.

Прошка мотнул головой и смылся, будто и не стоял только что перед Бобровым. Бобров огляделся. За спиной обнаружилась таинственно улыбающаяся Злата.

У Боброва у самого неудержимо поехали в стороны уголки губ.

— Иди сюда, радость моя, — позвал он.