Лавка колониальных товаров

— Ха! Монеты Юрка толкнул за пятьсот баксов. Потеха, ему теперь там лучше не появляться. Вобщем наш бизнес на монетах принес свои плоды и тут же кончился. Следующий, типа, транш пойдет как раз на эти деньги. Ну и на рыбные.

— Жаль, — сказал Серега. — Бизнеса жаль. Сколько лохов вокруг, — он даже зажмурился.

— Греби давай, бизнесмен, — подбодрил его Бобров. — Ты там со своим хо-рошим человеком насчет жилья не говорил?

— Ах да, — Серега опять перестал грести, хотя они были уже на подходе к порту и навстречу разворачивался пузатый купеческий корабль, очень похожий на большую лодку. — Конечно, говорил. Только не насчет жилья, а насчет лавки. Ну у них тут, понимаешь, жилье и лавка едины.

— И каков же результат?

— Ну, цена вопроса двести драхм. Причем он знает, где продают и готов посодействовать как посредник.

— Ну, двести драхм — это не деньги. Даже если домик совсем уж на окраине, мы запросто сможем эту окраину сделать торговым центром. Знаешь что, давай-ка сходим к нему прямо сейчас. Я надеюсь, что он уже за прилавком. Заодно можем оставить у него часть барахла. Главное, сейчас Агафона не встретить.

— А мы все это унесем? — засомневался Серега.

— Тебе, при твоих габаритах, должно быть стыдно, — укоризненно сказал Бобров. — Спрашивать такие вещи. Не унесем, наймем какого-нибудь оборванца за обол.

Через полчаса тяжело нагруженная процессия из двух человек двигалась переулками к центральной площади. Носильщика Серега брать категорически отказался, сказав, что, если сэкономил, значит, заработал и поволок все сам. Бобров, похохатывая, шел сзади с гораздо меньшей ношей. Агафона счастливо избежали.

Вообще-то центральная площадь должна была быть совсем рядом, если судить по масштабам века двадцатого. Однако, пока дошли, Серега раз двадцать проклял свою ношу и свою бережливость. Хорошо, что он проклинал все это по-русски и его никто не понял. Ну, кроме Боброва. Тот на последней трети пути сжалился и предложил забрать часть поклажи, и Серега с радостью согласился. На площади Серега сразу пошел в нужном направлении из чего Бобров сделал вывод, что он тут не первый раз. И не ошибся, Серега был здесь в третий раз.

Площадь, несмотря на столь ранний час, уже была заполнена народом. Херсонес действительно оказался торговым городом, и жители его пользова-лись предоставленными им возможностями на полную катушку. Серега, не отвлекаясь, целеустремленно протопал мимо торговцев горшками, обувью и тканями и оказался перед знакомым прилавком. Стоящий за ним кудрявый бородатый парень встретил его веселым возгласом.

— Уф! — сказал Серега, сбрасывая с плеч тючок и отирая трудовой пот.

Бобров тоже опустил свою ношу на землю, однако пакет с ножами продолжал держать в руках.

— Йа, Никитос! — поприветствовал Серега торговца, и хотя на этом, видно, его словарный запас не закончился, он перешел на язык жестов.

Более продвинутый Бобров решил вмешаться.

— Пос та пас ме то магаси?[10] — спросил он и замер, так как сам не ожидал от себя такой прыти.

Поименованный Никитосом сморщился, будто у него разболелся зуб, но ответил вполне связно:

— Ола та кола. Диакосис драхмес.[11]

Теперь настал черед морщиться Боброву. «Драхмесы» он вполне понял, а вот с «диакосисом» были проблемы. Но тут вмешался Серега, который как раз в прошлый визит слово «диакосис» и усвоил.

— Двести, — подсказал он Боброву.

Бобров думал недолго.

— Годится, — сказал он.

Серега повеселел и показал Никитосу на пальцах, что его предложение принимается. Тот тоже вроде обрадовался и пригласил его и Боброва в закуток за прилавком, отгороженный от базарного шума какими-то тряпками. Бобров с сомнением осмотрел хлипкое сооружение, но возражать не стал. Задернув за собой что-то типа занавески, Никитос повернулся к товарищам и извлек из под какого-то ящика маленький кувшин, набулькал в три плошки красного вина и сделал попытку разбавить его водой.

— Не-не, сказал Бобров, прикрыв свою плошку ладонью.

Серега поступил аналогично. Торговец посмотрел на них недоуменно, но долил воду только в свою плошку. После этого он еще слил несколько капель на землю. А вот тут Бобров решил последовать его примеру. К чужим богам надо относиться с уважением, если ты хочешь, чтобы тебя уважали их последователи.

Они медленно выцедили содержимое плошек. Вино оказалось терпкова-тым, но вполне приличным, хотя, если честно, Бобров не был большим знатоком, как, впрочем, и Серега. Жизнь не способствовала. Никитос посмотрел на них с интересом, ожидая верно неадекватной реакции, но на путешественников полстакана слабенького винца совершенно не подействовали.

— Я узнал то, что просил Серегос, — сказал торговец, стараясь выговаривать слова медленно и подкрепляя свою речь жестами.

— Охи, — подбодрил его Бобров.

Мол, мы практически во все въезжаем, поэтому можно особо не стесняться. Ну, Никитос его так и понял.

— Я здесь буду стоять примерно до полудня, а потом придет сын, и я могу вам показать лавку и познакомить с хозяином.