Лавка кошмаров (СИ)

Его всегда поражал контраст между нарядной, чистой, веселой Диагон-аллеей и Лютным переулком, который не только не скрывал, а будто бы специально выпячивал свою нищету и мерзость. Всякий раз, когда Гарри попадал из Диагон-аллеи в Лютный, он словно попадал в другой мир – темный мир страшных сказок об упырях, некромантах, жутких тварях, рыщущих по затопленным мраком улочкам, и старухах, пекущих пироги из человечины. Загадочная, скрытая от чужих глаз жизнь уже начинала кипеть в Лютном: мимо Гарри пробегали стайки грязных оборванных детей, из окон таверн доносились тоскливые наигрыши скрипок, надтреснутые и немного фальшивые, у лавки, в которой велась оживленная торговля дешевым самодельным спиртным, уже собрались кучки пьянчуг, у стен домов со скучающим видом стояли проститутки, а торговцы завели свое бесконечное «зубы дракона – сушеные лягушки – крылья нетопырей – кровь некрещеных младенцев – пауки, пятнадцать кнатов за банку…». Гарри торопливо шел вперед, с трудом обходя обитателей Лютного, каждый из которых, казалось, хотел ему что-то продать; он помнил слова Драко о том, что в Лютном можно остаться не только без кошелька, но и без палочки, поэтому старательно прижимал ее к себе через куртку. В какой-то момент он явственно ощутил, как чья-то рука скользнула к нему в карман – к счастью, пустой; а когда обернулся, то не увидел поблизости никого, кто бы мог это сделать. Под ногами сновали крысы и облезлые, тощие кошки. Проходя над люком канализации, Гарри посмотрел вниз и на миг увидел сквозь решетку нечто гниющее, облепленное червями и подозрительно напоминающее человеческую руку. Он содрогнулся всем телом, потерял бдительность и в результате налетел прямо на торговца крадеными палочками.

– Юноша желает приобрести палочку? – ухмыльнулся тот, демонстрируя сверкающий ряд железных зубов. – Есть буковые, тисовые, дубовые, кленовые, грушевые, эбеновые… Все по два галеона, – торговец понял, что Гарри не горит желанием купить краденую палочку, но все же прокричал ему вдогонку: – Будет уступка!..

Вывеска «Сада удовольствий мадам Манифик» с подмигивающей ведьмочкой уже зажглась в конце переулка, тусклая в дневном свете; Гарри подумал, что из всех мест в Лютном Драко вероятнее всего мог отправиться туда. Он уже в который раз проверил, на месте ли его палочка, стряхнул снег с плеч и уже направился было к «Саду», когда дорогу ему преградила одетая в лохмотья женщина с багровым испитым лицом и слезящимися глазками.

– Молодой человек, – прохрипела она, подступая к Гарри с протянутой рукой, – пары кнатов не найдется?

Гарри сунул руку в карман, желая отвязаться от нищенки, и невольно отступил на несколько шагов, оказавшись в темном проулке, в котором он недавно подсматривал за Северусом Снейпом в его лавке. Наконец вытащив несколько монет, он протянул их женщине, но обнаружил, что та куда-то исчезла, а на ее месте возникли два здоровяка – они толкнули Гарри к стене, наставили на него палочки, а третий, появившийся из темноты проулка, прошипел, дыша Гарри в лицо перегаром:

– Только пикни, малец, – и принялся ощупывать его карманы.

Гарри замер, испуганно глядя на грабителей; он видел, как мимо проулка проходят люди, но не отваживался позвать на помощь – да и едва ли обитатели Лютного стали бы помогать богатому мальчишке, нарвавшемуся на неприятности. Ему казалось, что всё это происходит не с ним; Гарри не верилось, что с ним может случиться то же, что и с теми безликими «одними парнями со Слизерина», о которых рассказывал Драко. Он чувствовал, как руки грабителя шарят по его одежде, отыскивая деньги, и по-прежнему не хотел осознавать, что это происходит на самом деле.

Гарри скосил глаза на свою палочку, которую недавно, по счастливой случайности, переложил в рукав, потом посмотрел на здоровяков, держащих его, прижимая к стене, и на их главного, который методично выворачивал его карманы… и, молниеносно выхватив палочку, обезоружил всех троих. Оттолкнув одного из здоровяков, Гарри бросился прочь из проулка, но уже в следующее мгновение рухнул на землю, оглушенный ударом второго. Попытавшись подняться, Гарри тут же получил еще один удар, на этот раз в челюсть, и упал, сильно ударившись затылком о булыжник.

Голоса грабителей теперь доносились будто бы издалека; в ушах у Гарри звенело, а во рту ощущался привкус крови. Вокруг вдруг потемнело, словно уже наступила ночь; с каждой секундой Гарри становилось всё труднее фокусировать взгляд – какое-то время он еще мог видеть сквозь серую пелену, застилавшую глаза, размытые фигуры грабителей, а потом темнота полностью завладела им, и Гарри провалился в беспамятство.

Он не знал, сколько прошло времени. Сознание возвращалось к Гарри болезненными вспышками реальности: масляная лампа, чей свет показался ему ослепительно ярким; таинственно переливающиеся бока каких-то бутылей; кусочек окровавленной ваты в чашке; музыкальная шкатулка; плотные ряды книг… На лицо Гарри легла тень; чья-то фигура заслонила свет лампы, и Гарри вздохнул с облегчением, вновь погружаясь в блаженную темноту.