Лавка забытых иллюзий [сборник]

— В Ницце мне повезло первый раз в жизни. И, возможно, последний.

— А это мы посмотрим.

Минут через двадцать мы приехали в отель. Все переговоры с рецепционистом Полина взяла на себя, и через десять минут бой вводил меня в роскошный пентхаус с видом на океан. «Если что, я в соседнем номере, — проговорила Полина, — приведи себя в порядок, и через час жду: я попросила сервировать ужин в моих апартаментах».

Опущу подробности следующих нескольких часов и перенесусь ближе к полуночи по местному времени, когда мы рука об руку с моей спутницей входили в игровой зал нашего казино-отеля «Атлантик». С усмешечкой я подумал про себя, что гостиница называется точь-в-точь как та, где Светлана Светличная пыталась соблазнить бедолагу Семена Семеныча Горбункова: «Помоги мне, сердце гибнет», — и прочее.

Американское казино, особенно в сравнении с ниццким, выглядело гораздо более затрапезным. У игровых автоматов просиживали старухи чуть ли не в пижамах, в инвалидных колясках, в одной руке сигарета, другой, как заведенная, дергает за рычаг однорукого бандита, время от времени прикладываясь к кислородному баллону, притороченному к коляске. Усталые, старые, некрасивые официантки разносили бесплатную выпивку — в основном пиво.

Ведомые Полиной, мы пришли к столику, где играли по-крупному. От сытного ужина с прекрасным калифорнийским вином, от общества яркой огненноволосой бестии (а на мою спутницу, невзирая на политкорректность, казиношные мужички посматривали) меня снова обуяло нечто вроде эйфории. Я поменял свои выигранные в Ницце евро на фишки и начал поединок с рулеткой. Полина тоже сидела рядом и ставила — но по маленькой.

На «двадцать семь» я больше не покушался — счел, что цифра исчерпала свой потенциал. Играл на «красное — черное», «чет-нечет», ставил на дюжину или на корнер (четыре соседних) — но при этом числа, принесшего мне удачу в Ницце, вовсе избегал: к примеру, на третью дюжину так ни разу свои фишки не положил. Сперва мне не очень везло, и тридцать тысяч, вывезенные из Франции, быстро съежились до двадцати, а потом и десяти. Но ближе к утру — по местному времени — игра пошла. Несколько раз сорвав куш в цифру — опять-таки не в двадцать семь, — я едва ли не удвоил мой капитал. И тогда сказал: «Баста!» — подал руку Полине, и мы отправились с ней менять мои фишки на деньги.

Когда я засыпал в своем номере, из-за океана стремительно выныривало солнце. Его лучи упали точно мне на подушку, и я подумал, что проклятые капиталисты специально столь тщательно продуманно выстроили гостиницу, что постояльцам не приходилось, чтобы любоваться восходом, даже головы с постели приподнимать. Надо бы задернуть шторы, подумал я — но пульт куда-то запропастился, и с этой мыслью я прекрасно уснул и при свете.

В два часа по местному времени меня разбудила Полина. Она была веселая и деловая. «Хватит дрыхнуть, — молвила она, — нас ждут». — «Кто?» — промычал я спросонок. — «Интересные люди. И довольно важные. Собирайся. Жду тебя в моем номере с вещами. Через час».

За минувшие сутки я усвоил правило: спрашивать мою спутницу, куда мы следуем и зачем, бесполезно. Когда придет время или она захочет — расскажет.

Мы выписались из отеля и погрузили вещи в ее «Кадиллак». Довольно скоро вырулили на автостраду. Указатели сообщали, что до Филадельфии ехать пятьдесят пять миль, до Балтимора — сто, до Нью-Йорка — сто тридцать и до Вашингтона сто шестьдесят.

Солнце сияло вовсю, и день был по-настоящему, по-южному жарким. Полина включила кондиционер. По трем полосам автострады вокруг нас летели машины. Никто не гонялся, не перестраивался. Все сосредоточенно жали, каждый по своей полосе, занимаясь на скорости шестьдесят миль в час самыми разнообразными делами — мужчины брились, девушки красили глазки, оба пола перекусывали бургерами, но в основном все делали бизнес: беседовали по телефону и отправляли факсы и электронные письма.

Спустя час по объездной трассе мы миновали Филадельфию и свернули не на север, к Нью-Йорку, а на юг, на Балтимор и Вашингтон.

В столицу Штатов мы въехали, когда уже смеркалось. «Гостиницу я заказала, — молвила рыжая шоферша, — но сперва у нас будет встреча». Мы добрались до центра. Город казался роскошным и просторным, словно Москва в шестидесятые. Мелькнули подсвеченные монумент Вашингтона и Капитолий. Сверкнул в стороне Белый дом.

Полина свернула на тихие улочки, уставленные офисными зданиями державного вида. Возле одного тормознула и, приложив к считывающему устройству карточку, въехала на подземную многоуровневую парковку. Ни единой таблички, указующей, что это за учреждение, я не заметил ни на самом билдинге, ни на паркинге. Моя спутница запарковалась (машин почти не было), сказала, что вещи лучше оставить в багажнике, и мы проследовали с ней к лифту.