Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 1

«Леди и джентльмены, прошу прощения за то, что отбираю у вас время, но, когда просыпается муза, лишь ненормальный не прислушается к ее требованиям. Говоря о музе, я вовсе не имею в виду, что собираюсь мучить вас своими ужасными стихами, – мои намерения крайне далеки от этого. Моей музой сегодня является Клио, муза истории, а поведать я хочу об очень уважаемом человеке, который был совершенно лишен внимания, но все же взлетел до заслуженных высот. Этот человек – сэр Уильям Гершель, превратившийся из ганноверского простака в величайшего астронома Англии, а значит, и всего мира!»

Он добавляет:

«Примерно такими были мои слова. Я долго держал их в памяти (от большого самомнения), а вот в письменной форме речь не сохранилась. Если я что и упустил, так это большое количество длинных слов… К моему великому сожалению, у взрослых мое выступление вызвало лишь улыбки, хотя в конце меня наградили аплодисментами, и я спускался с подиума с самодовольным видом, достойным торжествующего актера Гаррика»[293].

Лавкрафт был самым настоящим выскочкой и наглецом, и это еще мягко сказано.

Впрочем, школа не сильно занимала умы Лавкрафта и его друзей. Как и все мальчики их возраста, даже не по годам развитые, они любили играть и не отказывали себе в этом удовольствии. Как раз на то время пришелся расцвет «Детективного агентства Провиденса», о котором в 1918 г. Лавкрафт рассказывал следующее:

«От “Шерлока Холмса” я был просто без ума! Прочитал все опубликованные истории и, когда мне было тринадцать, даже открыл свое детективное агентство, нагло присвоив себе гордый псевдоним Ш. Х. Членам ДАП [ «Детективного агентства Провиденса»] было от девяти до четырнадцати лет, и все вместе мы чудесно проводили время. Ах, сколько убийств и ограблений мы раскрыли! Наш главный офис располагался в заброшенном доме на окраине густонаселенного района, и там мы разыгрывали немало страшных происшествий, а затем работали над их “разгадкой”. До сих пор помню, сколько сил ушло на то, чтобы изобразить фальшивые “следы крови на полу”»!![294]

В письме от 1931 г. мы узнаем еще больше подробностей: