Лавкрафт: Живой Ктулху

Гарри К. Бробст был одним из немногих близких друзей Лавкрафта в Провиденсе начиная с 1932 года. Когда Лавкрафт познакомился с ним, он проходил практику в психиатрическом отделении Больницы Батлера в качестве медицинского брата. В 1939 году он закончил Университет Брауна по специальности «Психотерапия» и со временем стал профессором психологии в Университете штата Оклахома.

Примерно в 1930 году Лавкрафт поссорился с Клиффордом Эдди из-за работы по «призрачному авторству» и после этого уже меньше встречался с семьей Эдди. В последние годы своей жизни он, однако, обзавелся еще одним другом в Провиденсе. Это был маленький, но выдающийся юноша по имени Кеннет Дж. Огерлинг, который в 1936 году до поступления в Гарвардский университет какое-то время жил в Провиденсе. Он стал врачом в Нью-Йорке.

После Прайса и Кука проездом заглянул Мортон, а затем друг Кларка Эштона Смита, весьма привлекательная девушка по имени Хелен В. Салли, обучавшаяся музыке. Хелен Салли познакомилась с «бандой» в Нью-Йорке, и Лонги отвезли ее в Провиденс. Лавкрафт писал Смиту о «разрушительном опустошении», которое она произвела меж ними. Позже он написал ей, извиняясь за нежелательные любовные предложения, которые ей делали некоторые из них. Он снял для нее номер в близлежащем пансионате и устраивал ей обзорные экскурсии. Он настаивал, чтобы все оплачивал он, даже счет за пансионат. После путешествия в Ньюпорт: «В тот вечер, после обеда, он повел меня на кладбище, связанное с По… Было темно, и он начал рассказывать замогильным голосом странные, сверхъестественные истории, и вопреки тому, что я очень прозаическая личность, что-то в его поведении, тьма и какой-то зловещий свет, словно исходивший от надгробий, так меня напугали, что я помчалась с кладбища, преследуемая им по пятам, с одной лишь мыслью, что должна добраться до улицы раньше, чем он – или что это было – схватит меня. Я добежала до уличного фонаря – дрожащая, задыхающаяся и едва не в слезах, а у него было очень странное выражение лица, почти торжествующее. Мы ничего друг другу не сказали»[582].

Большинству холостяков едва ли пришло бы в голову развлекать хорошенькую девушку, заманив ее ночью на кладбище и напугав до полусмерти. Но Лавкрафт был большим оригиналом.

Троюродная сестра Лавкрафта, Этель Филлипс, потеряла связь с ним и его тетушкой. Став миссис Рой Э. Морриш, она возобновила старое знакомство и нанесла несколько визитов Энни Гэмвелл на Колледж-стрит, 66. Во время этих посещений Лавкрафт уединялся за занятиями и не показывался. Очевидно, тетушка попрекнула его за нелюдимость, потому что в следующий раз, когда миссис Мориш зашла, он появился и целый вечер читал лекцию об истории Род-Айленда.

Несколько дней последней недели июля 1933 года Лавкрафт провел с Лонгами в Онсете. Фрэнк Лонг уговаривал Лавкрафта попробовать использовать при сочинении рассказов графопостроитель. Было доступно несколько моделей подобного устройства, с помощью которого потенциальный писатель мог составлять произвольные комбинации из сцен действия, персонажей и сюжетных элементов. Лавкрафт приобрел одну модель, под названием «Плот Гейм», но она была предназначена для рассказов о «любви и приключениях», и Лавкрафт счел идею «слишком уж омерзительной», чтобы даже проверять ее на опыте.

В августе ему посчастливилось найти сиделку для тетушки, и он смог совершить третье путешествие в Квебек. Он становился все более и более благосклонным к франко-канадцам, даже признавая их низкие образовательные стандарты, колкую настороженность по отношению к англоговорящим и упорство, с которым они цеплялись за свои особенности: «Долгая поездка на поезде в Квебек… была необыкновенно приятной… Большинство пассажиров были честными простыми французскими крестьянами, решившими навестить землю предков или поклониться в чудотворной церкви Сент-Анн-де-Бопре».

«Как бы я ни ненавидел любое иностранное влияние, будь я проклят, если не восхищаюсь этими упорными маленькими поедателями лягушек…»[583]

В Квебеке он провел четыре дня. Помимо прочего, там его взволновало знакомство со старым слепым французским врачом и наемником, утверждавшим, что он был одним из «Мужественных всадников»[584] Теодора Рузвельта и знал Жюля Верна.

После возращения Лавкрафта в Провиденс сиделка Энни Гэмвелл уволилась. Он договорился об установке электрического устройства для открывания дверей, так что ему не приходилось постоянно дежурить, чтобы впускать посетителей.

В августе 1933 года Лавкрафт написал «Тварь на пороге», повесть объемом немногим более десяти тысяч слов. По жанру она располагается на границе между научной фантастикой и фэнтези, но ближе к последнему. Закончив ее в рукописи, он не мог «решить, хороша ли она хоть сколько-нибудь или же нет». Он заставил себя напечатать ее лишь зимой.