Лавкрафт

Внешне рассказ несомненно напоминает «Праздные дни на Яне» лорда Дансени, где герой также посещает на корабле самые разные фантастические страны. Но в отличие от истории британского фантаста, являющейся не более чем очередным стилистическим упражнением, история Лавкрафта неожиданно наполняется аллегорическим смыслом и даже непредусмотренной моралью.

Бэзил Элтон оказывается наказан за бегство от достигнутого счастья, которое он должен был воспринимать со стоической благодарностью. Вместо этого он стремится коснуться запретных тайн, что приводит к практически неизбежной катастрофе. Так в рассказе появляются две излюбленные темы Лавкрафта — «смирение человека перед ходом судьбы» и «запретные тайны, которых лучше не касаться». Однако, помимо этих идей, к которым Лавкрафт в самых различных формах будут возвращаться всю жизнь, в «Белом корабле» возникает тема «неисполненного долга». Как и в более ранней «Полярной звезде», герой пренебрегает своими обязанностями, и это приводит к гибели всего, что было ему дорого. И если персонаж «Полярной звезды», оказывается жертвой обманувших его потусторонних сил, то Элтон сам бросил работу на маяке и полностью виновен в трагической развязке истории. Вряд ли сам Лавкрафт предусматривал подобную моралистическую интерпретацию рассказа, однако написал он его так, что этот вывод просто напрашивается у читателя. «Белый корабль» вышел в свет в «Юнайтед Аматер» в ноябре 1919 г.

Написанный в первой половине 1920 г. рассказ «Дерево», хотя по стилю также заметно «дансенианский», скорее напоминает о детском увлечении Лавкрафта Античностью. От любви к дохристианскому периоду средиземноморской цивилизации писатель не избавился до конца жизни, и в рассказе она проявилась в выборе времени и места действия. В тексте описано, как тиран Сиракуз устроил соревнование между самыми выдающимися скульпторами города — Калосом и Мусидом. Они должны были высечь из камня статую богини удачи Тихе. Судя по всему, победить должен был Калос, но в процессе работы он умирает, несмотря на усиленные заботы друга. На его могиле вырастает странное оливковое дерево, которое однажды падет на дом Мусида, убивая скульптора, видимо, отравившего своего товарища и конкурента из зависти. Заканчивается текст меланхоличным пассажем: «А оливковая роща по-прежнему растет на том же самом месте, растет и дерево на могиле Калоса. Старый пасечник рассказывал мне, что иногда ветви его шепчутся на ночном ветру, бесконечно повторяя: “Oida! Oida! Мне ведомо! Мне ведомо!”»[70]

Эта вполне тривиальная история о том, что зло и предательство будут неизбежно наказаны, была задумана Лавкрафтом еще в 1918 г. И будь она исполнена тогда же, то, видимо, выглядела бы еще банальней. Теперь же, благодаря дансенианским арабескам стиля, «Дерево» оказалось и более изящным, и более значительным. Рассказ был издан в «Трайаут» в октябре 1921 г. Лавкрафт недолюбливал этот текст, который справедливо казался ему слишком простым и неглубоким.

Значительно более удачным выглядит рассказ «Кошки Ултара», который, наряду с «Другими богами» и «Карающим роком над Сарнатом», относится к числу самых удачных текстов Лавкрафта начала 20-х гг. XX в. Здесь, как и в большинстве текстов лорда Дансени, действие разворачивается в целиком выдуманном мире. Начинается повествование с упоминания странного указа, действующего в некоем городе «Ултаре, что за рекой Скай», — «никому не дозволено убивать кошек». В этом городе жила пара стариков, ненавидевшая кошек и убивавшая всех животных, забредавших к ним во двор. Однажды в Ултар прибыл караван странников, среди которых был мальчик Менее и его единственный спутник — маленький черный котенок. Вскоре котенок пропал, и молва обвинила в его убийстве злобных стариков. Несчастный Менее стал горячо молиться. «Он простирал руки к солнцу и читал молитвы на языке, не понятном никому из горожан; последние, впрочем, и не слишком старались понять, поскольку их внимание было поглощено происходящим в небе, где облака удивительным образом меняли очертания. А когда мальчик произнес заключительные слова молитвы, все увидели вверху облачные фигуры странных существ — людей со звериными или птичьими головами, увенчанных рогами с диском посередине»[71]. Ночью в городе куда-то исчезли все кошки, а когда они вернулись, то «не прикасались к еде, а лишь дремали у теплой печки или на солнышке»[72]. Через некоторое время в хижине злых стариков нашли их обглоданные до костей скелеты. Тогда-то городской совет и издал «достопамятный закон, о котором и поныне судачат торговцы в Хатеге и путешественники в Нире, — закон, согласно которому в Ултаре никому не дозволено убивать кошек»[73].