Лаврентий Берия и Сталин

Это обстоятельство, естественно, не может способствовать заинтересованности крестьян в работе в колхозах и повышению производительности труда.

Так, в 1952 году в колхозах восточных областей было выдано на один трудодень в среднем: деньгами – 37 копеек, зерном – 1 кг и картофелем – 1,4 кг, а в западных – деньгами 27 копеек, зерном 1,3 кг и картофелем – 0,5 кг.

Средняя выработка на одного колхозника за 1952 год составила 291 трудодень, а в западных – 154 трудодня.

Такое положение, конечно, нельзя признать нормальным.

В связи с этим считаю необходимым обсудить создавшееся в Белоруссии положение на Президиуме ЦК КПСС. Нужно было бы, по моему мнению, освободить т. ПАТОЛИЧЕВА Н. С. от работы в качестве первого секретаря ЦК КП Белоруссии и выдвинуть на этот пост т. ЗИМЯНИНА М. В. – белоруса по национальным, б. второго секретаря ЦК КП Белоруссии, недавно переведенного на работу в Министерство иностранных дел СССР в качестве начальника отдела».

Зимянин ни в коем случае не был человеком Берии. Скорее его можно было назвать человеком Молотова, который приютил в МИДе после того, как после конфликта с Патоличевым Михаил Васильевич вынужден был искать себе новое мест о работы. Точно так же на пост нового первого секретаря украинской компартии Берия рекомендовал близкого к Хрущеву А. И. Кириченко, который был благополучно назначен (формально – избран) на этот пост и оставался на нем вплоть до 1957 года. Зимянину не повезло в том отношении, что пленум ЦК Компартии Белоруссии проходил как раз в день ареста Берии, и поэтому Президиум ЦК КПСС решил переиграть ситуацию и оставить Патоличева на своем посту.

Берия знал, что к весне 1953 года вооруженное сопротивление в Эстонии, Латвии, Литве, Молдавии, а также в западных районах Украины и Белоруссии в основном было подавлено. Однако он учитывал, что национальное подполье достаточно влиятельно в соответствующих республиках, и готов был даже, при определенных условиях, вести переговоры с его лидерами.

Но все меры по увеличению доли национальных кадров, как в органах НКВД, так и в органах управления и образования, Берия собирался проводить чисто бюрократическими, советскими мерами, в директивном порядке, совершенно не считаясь с реакцией местных кадров некоренной национальности, которые резко преобладали и в МВД, и в органах власти.

На июльском пленуме, где громили Берию, Маленков процитировал донос на Берию начальника Львовского УВД Т. А. Строкача, смещенного Лаврентием Павловичем с поста министра внутренних дел Украины и потому искренне ненавидевшего «лубянского маршала»: «В апреле с.г. министр внутренних дел Украины Мешик дал мне… указание собрать и донести в МВД УССР сведения о национальном составе руководящих кадров партийных органов, начиная от парторганизаций колхозов, предприятий и до обкома партии включительно. Одновременно Мешик предложил сообщить о недостатках работы партийных органов в колхозах, на предприятиях, в учебных заведениях, среди интеллигенции и среди молодежи.

Считаю такие указания неправильными, так как органы МВД не должны и не имеют права проверять работу партийных органов, я позвонил по ВЧ лично Мешику и проверил, действительно ли он дал такое указание. Мешик подтвердил, что это его указание, и потребовал ускорить исполнение. Думая, что Мешик по ошибке или по неопытности дал такое указание, я пытался убедить его, что собирать такие сведения о работе партийных органов через органы МВД недопустимо. Мешик обрушился на меня с ругательством и с большим раздражением сказал так: «Тебе вообще наших чекистских секретных заданий нельзя поручать, ты сейчас же пойдешь в обком и доложишь о них секретарю, но знай, что это задание тов. Берия и с выполнением его тянуть нельзя, потрудитесь выполнить его сегодня же». Я не поверил Мешику, что это задание исходит от т. Берия, так как считаю, что т. Берия как член Президиума ЦК КПСС в любое время может такие данные получить в ЦК КПСС или в ЦК КП Украины.

Руководствуясь своим партийным долгом, я доложил секретарю обкома партии т. Сердюку о полученном мною от т. Мешика таком явно неправильном указании.

В тот же день вечером мне во Львов позвонил т. Берия и сказал дословно следующее: «Что Вы там делаете, Вы ничего не понимаете, зачем Вы пошли в обком партии и рассказали Сердюку о полученном Вами задании? Вместо оказания помощи Вы подставляете подножку т. Мешику. Мы вас выгоним из органов, арестуем и сгноим в лагерях, мы Вас сотрем в порошок, в лагерную пыль Вас превратим». И далее т. Берия в состоянии сильного раздражения несколько раз повторил следующее: «Ты понял это или нет, понял, понял? Так вот учти». На мои попытки объясниться по этому вопросу т. Берия не стал меня слушать и положил трубку.

МВД СССР 12 июня с. г. меня сняло с должности начальника УМВД и отозвало в Москву. На мою просьбу оставить меня работать на Украине мне категорически в этом отказали.