Лаврентий Берия и Сталин

Определенный либерализм не мешал Лаврентию Павловичу образцово выполнять директивы из центра. По образцу московских процессов над вредителями он создал дело местной, закавказской «Промпартии». Весной 1930 года была арестована группа инженеров и служащих «Азнефти», занимавшихся строительством нефтепровода Баку – Батум. Выявившиеся при проектировании и постройке нефтепровода ошибки и финансовые злоупотребления объявили вредительством – умышленным разбазариванием «народных средств». 4 мая 1930 года Берия послал показания арестованного Антона Викторовича Булгакова, бывшего главного инженера строительства нефтепровода Баку – Батум, председателю Закавказского ЦИКа Михе Цхакая. Под диктовку следователей Булгаков утверждал: «Вредительский смысл заключался в том, что для капиталистических кругов… было безразлично, за счёт какого ведомства затрачены деньги на постройку нефтепровода при советской власти, вредительские же круги НКПС видели в удержании постройки нефтепровода в своих руках повод для проведения ещё добавочных капиталовложений… В то же время вредительскими кругами Закавказской железной дороги чрезвычайно раздувалась эксплуатационная смета керосинопровода… Деятели контрреволюционной вредительской нефтяной организации, а также бывшие владельцы нефтяных предприятий, находившиеся за границей, ясно понимали, что одна вредительская деятельность не будет в состоянии вызвать падение советской власти и что главную надежду надо возлагать на интервенцию. В случае же возникновения такой интервенции, контрреволюционная организация должна была оказать ей помощь. В конце 1925 года из-за границы через секретаря Английского посольства Уайта было получено письмо на английском языке за подписью Э. Л. Нобеля и Детеринга (бывших владельцев бакинских нефтепромыслов. – Б.С.) с директивами о подготовке к интервенции. После прочтения письмо было уничтожено. В этом письме, которое очевидно было написано по желанию и по указаниям английского военного штаба, предлагалось контрреволюционной вредительской нефтяной организации выделить специальную военную группу и выполнить ряд мероприятий по подготовке к предполагавшемуся на Кавказском берегу Чёрного моря десанту (Лаврентий Павлович в плане подготовки к такому десанту трактовал и намеченное в связи со строительством нефтепровода расширение батумского порта. – Б.С.) … В конце 1927 года в Москве через Норвежскую миссию и через А. В. Иванова (инженера, главаря «вредителей». – Б.С.) было получено от Э. Л. Нобеля письмо на английском языке… Сообщалось, что военная интервенция, предполагавшаяся на 1928 год, была по политическим соображениям отложена на год, на два».

Закавказские чекисты действовали по той же схеме, что и их коллеги в Москве и по всей стране. Группа инженеров из «бывших», ещё с дореволюционным стажем, будто бы вступает в связь с эмигрантами-капиталистами. Те, в свою очередь, связаны с Генштабами и разведками Англии (Франции, Германии, Японии, Польши и т. д., в зависимости от политической конъюнктуры, региона и фантазии следователей), обнадёживают своих бывших подчинённых скорой интервенцией, в ожидании которой требуется всячески вредить советской власти: устраивать взрывы на шахтах, аварии на железных дорогах, пожары на нефтепромыслах и т. д. Такого рода инцидентов в годы индустриализации из-за бесхозяйственности, нехватки квалифицированных кадров рабочих и инженеров, а главное, из-за отсутствия у людей заинтересованности в добросовестном и производительном труде, в СССР было с избытком. Вот и требовалось свалить вину на «вредителей» – «буржуазных спецов».

Рабочие же сообщения об осуждении инженеров-«вредителей» встречали с энтузиазмом. Берия 17 декабря 1930 года сообщал об откликах на процесс Промпартии. В частности, рабочие Тифтрамвая выражали искреннюю радость: «Так им и надо. Пусть знают оставшиеся в живых вредители, что советская власть жестоко карает тех, кто поднимает против неё свою изменническую руку!» И огорчились, что Рамзину и остальным приговорённым к расстрелу вышло помилование. Такова же была позиция подавляющего большинства рабочих. Бакинские рабочие, например, настаивали: «Таких подлецов не стрелять надо, а на куски резать».

Правда, в конце обзора Лаврентий Павлович привёл и критическое мнение о процессе «Промпартии», оговорившись, что высказывавшие его лица давно уже разрабатываются ГПУ как «антисоветский элемент»: «В заключение интересно будет привести разговор сотрудников на постройке Дома связи на проспекте Руставели… Чертёжник конторы Ястребов сказал: «Осадчий и Шеин, которые на Шахтинском процессе были общественными обвинителями и сидели рядом с государственным обвинителем Крыленко по левую сторону, теперь сами являются подсудимыми». Счетовод Петров ему на это ответил: «Остался только один Крыленко на левой стороне». А бухгалтер Блажиевский закончил разговор следующими словами: «Ничего, на следующем процессе и Крыленко будет сидеть на правой стороне суда».